Капитан Патрик Морган Найта
Банановая Республика — союз моря и небес. © Лира Измира
***
— Поднять трап! Отдать швартовые!
Голос капитана, громкий и властный, раздался как гром среди ясного неба. Его слова, мне показалось, слышали даже в пушечных отсеках на нижних ярусах. Он стоял у руля и руководил отшвартовкой, а человек пятнадцать (это только те, кто участвовал в процессе) носились по палубе и послушно выполняли команды, выкрикивая нечто вроде: «Есть отдать швартовые! Есть поднять трап!»
Наконец мы покинули порт; у причала стояло несколько судов: брига-шхун «Галадриэль» со сложенными зелеными парусами и теперь уже шхуна «Громовержец». Знающие говорили, лет так тридцать назад это была трехмачтовая бригантина и называлась она «Драгонис», но попала в грозу; в фок-мачту ударила молния, «Драгонис» загорелась и чуть не погубила экипаж. Судно, конечно, подлатали: убрали сгоревшую мачту (теперь их осталось две) и паруса. Капитана за спасение команды прозвали «Громовержец», а после смерти нарекли и шхуну в его честь. Последние несколько лет на ней господствовал его сын, кажется, сэр Фрид Джастин. Мы пересекались в море через несколько лет после этой «встречи», но лично не познакомились.
Порт отдалялся на глазах. Чайки хохотали нам вслед, хлопотали о птичьей доле, сидя на рангоутах теперь казавшихся совсем игрушечными «Галадриэль» и «Громовержца». Меня накрыло чувство восторга. Я желала скорее пуститься в плаванье, чтобы в ближайшие месяцы отыскать семью. Ну что там сложного драить палубу в солнцепек, мчать на встречу судьбе и надеяться на будущее?
— Поднять фор-бом-брамсель, фор-брамсель, грот-брамсель, грот-марсель и бизань!
Я посмотрела вверх. Несколько пиратов ловко взобрались на рангоут и принялись развязывать узлы на реях. Вау! С шумом, с грохотом расправились белые паруса, они наполнились попутным ветром, и судно ускорилось. Я раззявила рот, наблюдая за действом, и едва ли удержалась на ногах. Ветер стал у штурвала, и шхуна теперь не дрейфовала — она летела в открытое море, подпрыгивая на волнах.
Я осторожно влезла на бочку, маленькими ладошками крепко ухватилась за деревянный борт и впервые восторженно рассматривала берега, превратившиеся в полоски суши на горизонте. Укромная бухта, песчаный пляж, склоны, упрятанные в зарослях. Пальмы отбивали поклоны воде, как бы признавали владыку и величественную силу могущественных волн. До чего прекрасный вид! Мне не терпелось попасть в открытое море, влезть по лесенке из канатов на марсу и увидеть, как небо встречается с водой, теряя линию горизонта. Я ликовала. Это происходило в действительности, а не наяву.