Родители Грона все также проживали вместе с ними, но они сильно поседели и были уже не такими быстрыми, предпочитая проводить больше времени в деревне и меньше в лесу. Теперь на патрулирование отправлялось следующее поколение Гэндри: Грон, Крану, Тройи и Крол. Мужчинам пришлось взять на себя роль стражников, в то время как Альфа и ее самцы весь день ползали за своими внуками.
У Рут не часто выдавались моменты спокойствия для размышлений, но она слышала голоса Арика и Лоры снаружи, а также голоса других членов племени возле них, так что она знала, что он был в безопасности. Ей нравилось вспоминать прожитые годы, перебирая свои воспоминания, как фотоснимки. Время не стояло на месте, Арик с каждым днем рос все быстрее и быстрее, узнавал много нового и гораздо больше интересовался внешним миром. Он предпочитал проводить время снаружи, бегая повсюду и исследуя поляну, нежели висеть у нее на бедре. Он вырос и обнимал ее теперь только перед сном.
Иногда она подумывала о том, чтобы родить еще одного ребенка. Воспоминания о ее тяжелых родах давно поблекли. Рут надеялась, что во второй раз будет легче, но она понимала, что спешить некуда. Очередной ребенок будет весьма кстати, но у нее еще оставалось время. Она не поднималась на корабль Т'Лакса с тех пор, как зачала Арика, но подозревала, что он все еще там, наблюдает. На ноге у нее по-прежнему был закреплен браслет, такой же прочный, как и в тот день, когда она его получила. Её пугала перспектива снова начать весь этот процесс: подняться туда, скрыть это от Грона, отдать яйцеклетки и снова увидеть этих самодовольных, бессердечных жаб. Теперь у нее было больше обязательств, ей будет труднее улизнуть, к тому же ее жизнь и так была идеальной. В данный момент она не хотела что-либо менять.
Грон никогда не пытался заговорить с ней о том, что он видел в ту ночь, когда родился Арик, но не относился к ним как-то иначе. Она не знала, что он думал об инопланетной расе, появившейся из ниоткуда, чтобы помочь родиться его сыну, а затем таким же образом исчезнувшей. Она и Арик выжили, это все, что имело для него значение.
В этот момент сам дьявол вырвал ее из раздумий, когда в хижину вошел Грон, с Ариком прильнувшим к его спине и опиравшийся руками на плечо отца, как он любил делать. Хвост Арика тонкой пушистой ленточкой обвивал бицепс Грона. Рут улыбнулась им в знак приветствия и заметила, что Грон явно чем-то взволнован. Он поднял руки, чтобы снять Арика с плеча, и усадил его на самодельный стол. Он указал рукой на Рут, но Арик его не понял. Рут смотрела на них в легком замешательстве, вытирая столовые приборы.
Грон склонился над сыном и что-то сказал ему, положив руку ему на спину, словно подбадривая. Арик ответил детским пронзительным рычанием, и Грон снова указал на Рут. Арик посмотрел на нее.
— Мам, папа хочет, чтобы ты вернула ему сердце, — заявил он.
Рут в растерянности нахмурилась.
— Чего он хочет? Неужели он так сказал? — она закончила с острыми приборами, которые использовала для приготовления пищи, и быстро отложила их в сторону, чувствуя, что должна уделить этому разговору все свое внимание.
— Он сказал, что оно у тебя, — уточнил Арик.
Рут взглянула на Грона, который, увидев выражение ее лица, что-то неуверенно пробормотал и снова наклонился к Арику.
— Что он сказал? — спросила Рут.
Арик надул губы.
— Он просит меня сказать, что у тебя его сердце, — повторил он. — Но зачем ты его забрала? Ты и моё собираешься забрать? — он вытянул ручки, чтобы его подняли, явно не понимая, почему его родители ведут себя так странно, он хотел, чтобы его успокоили.
Рут уставилась на Грона и покачнулась на месте, выбросив руку вперед, чтобы удержаться за стол. Грон смотрел на нее с ясным и серьезным выражением на лице.
— Мамочка, что происходит? — засуетился Арик, подползая к ней в испуге.
Она собралась с духом и подняла Арика, прижав его к себе, слегка покачивая.
— Ты ведь знаешь, что каждую ночь, укладывая тебя спать, мама говорит, что любит тебя? Думаю, твой отец пытается сказать мне то же самое, — объяснила она, сдерживая слёзы.
— О. Тогда почему ты плачешь?
Рут вытерла глаза.
— Я никогда не слышала этого раньше, — призналась она. — Не мог бы ты сказать папе, что я чувствую то же самое? Что я люблю… Что он тоже забрал моё сердце?
Арику, похоже, не нравилась эта игра, он заскулил и уткнулся лицом в её рубашку.
— Пожалуйста, Арик? Ради мамы?
Он оглянулся через плечо на Грона и что-то прорычал ему. Рут наблюдала за лицом своей пары, боясь упустить его взгляд, когда он услышит это. Когда Арик передал её слова, Грон просто раскрыл для нее свои объятия, и она быстро сократила разделявшее их расстояние, обхватив его свободной рукой за талию, чтобы прижать к себе, когда он обнял ее. Он уткнулся носом в ее волосы, что-то забормотав.