— Могу я сесть здесь?
Я подняла голову, чтобы увидеть Двадцать два, стоявшего передо мной с подносом в руках. Его белая рубашка была в крови, вероятно, один из Девяностых получил вторую возможность сломать его. Это часто происходило в течение нескольких дней, пока охранники не уставали от беспорядка.
— Номера до шестидесяти сидят вон там, — сказала я, указывая на стол Эвер. Они разговаривали и смеялись, один парень яростно жестикулировал своими руками.
Он оглянулся на них.
— Это что, правило?
Я умолкла. Это было правилом? Нет, мы сами начали это.
— Нет, — ответила я.
— Тогда можно я сяду здесь?
Я не смогла придумать причину, почему сюда нельзя сесть, хотя это все еще казалось мне плохой идеей.
— Ладно, — неуверенно сказала я.
Он плюхнулся на стул напротив меня. Несколько Сто Двадцатых повернулись ко мне с сочетанием растерянности и раздражения на лицах. Мэри Сто тридцать пять прищурилась, поворачивая голову от меня к Двадцать два. Я проигнорировала это.
— Почему вы сидите так, если это не правило? — спросил он, показав на столовую.
— У ближних номеров больше общего, — сказала я, откусывая кусочек стейка.
— Это тупо.
Я нахмурилась. Это не было тупо. Это было правдой.
— Я не понимаю, как несколько минут после твоей смерти могут повлиять на твою личность, — сказал он.
— Это потому что ты Двадцать два.
Он поднял бровь, прежде чем вернуться к своему мясу. Он ткнул его так, словно опасался, что оно может прыгнуть вверх и не остаться в долгу, если он откусит кусок. Он сморщил нос и посмотрел, как я сунула кусочек себе в рот.
— Это вкусно? — спросил он. — Выглядит странно.
— Да, вкусно.
Он с сомнением посмотрел на мясо.
— Что это?
— Стейк.
— Из коровы, что ли?
— Да. Никогда не пробовал мяса?
Все виды мяса было трудно отыскать в трущобах, если только человек не устроился на работу в КРРЧ. Они контролировали фермы, и охота часто была бесполезной тратой сил. Чрезмерная охота лишила землю большинства диких животных много лет назад. Кролики и белки попадались время от времени, но я никогда не видела их. Ребуты питались лучше, чем большинство людей, что заставляло их ненавидеть нас еще больше.
— Нет, — ответил Двадцать два. По выражению его лица казалось, что он и не заинтересован в изменении этого.
— Попробуй. Тебе понравится.
Он поднес кусочек к губам и быстро закинул в рот. Парень медленно прожевал его и проглотил, поморщившись. Он посмотрел на толстый кусок стейка, оставшийся на тарелке.
— Я не знаю. Оно странное.
— Просто ешь и прекрати ныть, — рявкнула Лисси, сидящая несколькими сидениями дальше. У нее было мало терпения для новичков. И Двадцать два не будет исключением.
Он мельком взглянул на нее, потом снова повернулся ко мне. Лисси нахмурилась на его полное пренебрежение к ней.
— Она типа ворчунья, да? — тихо спросил он меня.
« Всегда » .Я чуть не улыбнулась, посмотрев на Лисси, тыкающую мясо так, словно оно пыталось сбежать. Хьюго поднял свой нож над стейком с гримасой, подражая ей. Росс Сто сорок девять дважды моргнул ему, и я была совершенно уверена, что это было его версией улыбки.
— Все говорят, что она будет моим тренером, — сказал Двадцать два.
Голова Лисси резко вздернулась и она указала ножом на него, когда заговорила:
— И все правы. Поэтому заткнись и ешь.
Дерзкое лицо Двадцать два отличалось от любого другого лица, которое я видела. Его улыбка не исчезла, а лишь превратилась в насмешливую, вызывающую ухмылку. Он бросил вилку и откинулся на стуле. Ему не нужно было говорить « заставь меня ». Это было ясно.
Лисса кинула свою оставшуюся еду в рот и вскочила на ноги, что-то пробормотав себе под нос. Она метнула взгляд на Двадцать два, шумно проходя мимо.
— Я надеюсь, тебя быстро убьют, и мне не придется долго терпеть тебя, — прорычала она.
— Я думаю, что эту стратегию она применяет ко всем своим новичкам, — усмехнулся Хьюго, наблюдая за тем, как она оттолкнула Пятьдесят один со своего пути и вылетела через двери.
— Она должна делать из них хороших ребутов, — сказала я. Воспоминание о вытаскивании ножа из головы Сорок Пять всплыло в моем сознании.