Айзен зажег над ладонью красный шар хадо, чтобы полюбоваться на потрясенные лица окружающих. Хладнокровие отказало даже Бьякуе и Улькиорре, про остальных и говорить нечего.
- Он… он собирается раздавить нас? – произнес кто-то срывающимся голосом.
- Нет, конечно же. Если бы Саске захотел убить вас всех таким скучным способом, он бы просто призвал метеорит, - ответил Айзен со своей неизменной издевательски-снисходительной улыбкой.
- Призвал… метеорит? – потрясенно переспросил Ичиго, не в силах даже представить себе такое.
- Да. Среди вас нет никого, кто может управлять гравитацией, и даже если кому-то после такого и повезет выжить, то остальных просто распылит. Но на ваше счастье, у Саске совсем другие планы. И вам посчастливилось стать свидетелями этого знаменательного события.
Айзен потушил хадо, потому что надобность в нем отпала. Постепенно тьма рассеивалась.
Я все продолжал и продолжал накачивать чакру в технику, и той энергии, которую мне пришлось сквозь себя пропустить, хватило бы уже на три Евы. Но я все не останавливался, непрестанно подавая чакру, одновременно смешивая ее с песком, состоящим из нейтральной реацу, и все сильнее сжимая огромную сферу. Умники из ИВМ давно рассчитали количество энергии, необходимое, чтобы система стала самоподдерживающейся. Я раньше все удивлялся, когда в какой-то момент мое внутреннее море начало увеличиваться само по себе, но выяснилось, что это естественный процесс. За счет него как раз и возможно существование биджу, состоящих из чистой чакры. Если бы не эта способность, то в какой-то момент они просто исчерпали даже свои гигантские запасы энергии и исчезли бы.
Но сейчас мне нужна была не просто самоподдерживающаяся система, а новый источник энергии, поэтому я продолжал вливать чакру, хотя почти слышал, как от напряжения трескается моя ментальная оболочка. Впрочем, позже я снова смогу ее починить.
Изо рта потекла струйка крови, но я уже почти заканчивал. Нейтральная реацу под огромным давлением и под воздействием моей собственной чакры постепенно меняла свойства и теперь начинала медленно разгораться, отчего весь огромный шар стал слегка светиться.
- Что происходит? – Ичиго вдруг понял, что может видеть окружающих, хотя вокруг все еще было довольно темно.
Куросаки не особенно ожидал ответа, но неожиданно получил его от белой пушистой зверушки, сидевшей на руках у одной из арранкарок.
- Там где мы с Саске раньше жили, была легенда о Великом Мудреце. Рикудо Сенин сумел победить ужасного Десятихвостого Демона, способного разрушить целый мир. Но Демон был так силен, что даже Мудрец был не в силах убить его, и тогда он разделил его на две части – душу запечатал в себе, а тело заключил внутри огромной сферы и отправил ее на небо, создав тем самым луну. Душа Джуби сделала Рикудо Сенина таким могущественным, что его еще при жизни начали называть Богом.
Саске – последний из его прямых потомков, и когда ему было семнадцать, Джуби был возрожден одним нашим безумным родственничком, который хотел уничтожить мир, и на его руинах создать новый. Однако Саске сумел победить Демона, разорвать на куски и поглотить. Это едва его не убило, но оно того стоило – он получил ту же силу, что и Рикудо. А теперь Саске хочет превзойти своего великого предка. Кстати, он уже заканчивает, так что советую всем приготовиться зажмуриться. Будет ярко, - лиса прямо из воздуха достала солнечные очки и нацепила на нос.
Ичиго, как и все остальные перевел взгляд на гигантскую сферу, которая сейчас находилась так высоко, что казалась совсем маленькой – лишь немногим более Луны. Она больше не затмевала свет неизменного месяца, и даже более того, сама начинала светиться, пока слабо, но с каждой минутой все заметнее.
И если до этого момента Куросаки не мог почувствовать и капли реацу, которая по идее, должна была бы тратиться сейчас в огромных количествах, то теперь он начал различать ее. В небе будто бы постепенно разгорался источник энергии, но не всплеском, как при пробуждении банкая, а очень плавно. Давление реацу все росло и росло, но в отличие от чужой силы не душило и не парализовывало, а было на удивление мягким и даже теплым.
Но вдруг светящийся в небе шар погас и почернел, а в следующий миг от него разошлась такая мощная волна света, что даже зажмурившись и закрыв лицо руками, Ичиго продолжал его видеть. Все звуки исчезли, будто этот ослепительный свет выжег их дотла, и Куросаки даже подумал, что умер, но он все еще мог дышать, да и сердце все так же билось в груди. Осторожно открыв глаза, он понял, что вокруг светло как днем, и свет больше не ослепляет.
В небе Хуэко Мундо, на самом деле оказавшемся сиреневым, плыли лавандово-серые облака, и горело солнце, по виду точно такое же, как в мире людей.
Постепенно все приходили в себя и поднимали головы вверх, потрясенные тем, чему стали свидетелями. Один только Айзен продолжал улыбаться так довольно, будто это он зажег солнце.
В небе появилась черная точка и начала стремительно приближаться к земле. Некоторое время спустя стало понятно, что это падающий Саске, он летел к земле, раскинул руки и не предпринимал никаких попыток, чтобы остановить это. А потом стал слышен его смех, такой счастливый, что можно только позавидовать.
- Хм, обычно его так не плющит, - задумчиво произнесла лиса, снимая очки. – Всю береговую линию ведь попортит, балбес.
Ичиго не понял, о чем она, но в следующий момент пушистая зверушка спрыгнула на землю с рук арранкарки, и вдруг превратилась во что-то огромное. Куросаки поначалу увидел только гору белого меха, и лишь потом, когда это гигантское создание прыжком, от которого земля содрогнулась, взмыло в воздух, смог разглядеть, что это все та же девятихвостая лиса. Только вот сейчас она была ростом с многоэтажку, и когда она лапой поймала падающего Саске, из ее кулака торчала только его голова.
- Я же просила тебя быть тут осторожнее, - пророкотал в небе ее голос.
Саске что-то ответил, но с такого расстояния не было слышно. Лиса поставила его себе на голову и повернулась в сторону огромной ямы. Потом она одновременно с Примерой Эспада начала быстро складывать пальцы в странные фигуры, а затем будто бы резко выдохнула, и перед ними неожиданно возникла такая колоссальная стена воды, рядом с которой любое цунами показалось бы крохотным всплеском.
Вода с оглушительным грохотом хлынула на песок, быстро заполнив яму до краев. И теперь в лучах новорожденного солнца серебрилось море, раскинувшееся во все стороны до самого горизонта.