{75 Здесь, судя по письму к Акакию, ер. 319, Либаний может иметь в виду вино.}
{76 Валент Amm. Marc. XXIX 1: 4, вступление Валента в Антиохию в 372 году, в апреле месяце, Sievers, S. 144.}
{77 Cf. Amm. Marc. XXYII δ, 1 sq. (скифы — готы).}
(78 Λεΐμαίν о красноречии, — срв. фр. 244 о риторике Фемистия: ης σοφίας ην δη λειμωνος ποικιλοτέραν δεικννων πάλαι κρατείς, orat. XXXI (Pro rhetoribns\ §18, vol. Ill.pg. 133, 21 άνδεϊν παρασκευάσετε τόν λειμώνα τα» ν λόγων.}
{79 Cod. Theodos. ΙΥ 6, 1. Novell. 89, 12.}
{80 Грациана, срв. Gothofredius, vol. I pg. 392, со ссылкою на переводимое место речи. Закон, действительно, надписан именем Грациана, рядом с именами Валента и Валентиниана.}
{81 0 заботах Либания о судьбе своего незаконного сына Арабия (Кимона) см. ерр. 878. 879. 919—921. 932 943. 982. В нашей речи см. § 283, orat. ХХХЦ § 7, orat. I § 257, Seech, S. 81.}
146. Но что касается врагов, — и пусть никто не думает, что я преступаю совет Гомера, не дозволяющий «злорадствовать над убитыми», не в отмену такого суждения я упомяну об этом, но дабы не осталось не высказанным в числе того, что судьба даровала, и это, — тех, кто не воздерживались против меня ни от какого слова, ни от какого дела, ни от какой хитрости, тех, которым все было мало, раз они не убили меня, и тех, кому было бы приятно, привязав меня мертвого к быку, пустить волочиться по скалам, вот этих людей, которые давно со мною воевали, а обвинить по правде ни в чем не могли, божество успело унести, пока я сохранял спокойствие и не оборонялся от них даже проклятиями. Какая надобность была проклинать их, когда божество знало всякого обидчика, всякого обиженного, повинного возмездию и того, перед кем он обязан ответом. 147. Большинству и раньше смерти приключилось нечто, что у благоразумных людей считается страшнее смерти, узрев много бедствий, затем умереть, в таких условиях. Из них одно и такое, что муж [81], взяв в руку тайный уд прелюбодея, срезал его целиком бритвой.
{81 Срв. vol. III pg. XXI Forster.}
148. Следует к этому добавить незначительный и не малозначащий факт. Может быть, кому нибудь из вас покажется, что я пускаюсь в мелочи, но я знаю, что был задет за живое и потерпел это по важному поводу. Было у меня сочинение Фукидида, мелкого, но изящного письма, и весь экземпляр, столь удобный для ношения, что я сам носил. его, не смотря на присутствие раба— провожатого, и бремя то было удовольствием. Познакомившись по нем с войною пелопоннесцев и афинян, я испытал то, что, вероятно, испытывал и другой кто. По другому экземпляру мне бы не доставило удовольствия снова перечесть сочинение. 149. Часта и многим расхваливая свое приобретение и утешаясь им больше, чем Поликрат перстнем, я привлек похвалами воров, из коих прочих я немедленно уличал, но последний употребил все средства [82], чтобы не быть уличенным и таким образом и спать я переставал, а не горевать не мог. Но и та польза от Фукидида, которая была бы велика для меня, становилась меньше от того, что я с неудовольствием читал по другой рукописи. 150. Но и это однако столь досадное обстоятельство все же судьба поправила. Я продолжал писать о нем знакомым, ст грустью описывая размеры, каков был экземпляр внутри, каков снаружи, и где он теперь, и в чьих руках. Α некий юноша, мой согражданин, купив его, явился читать и учитель вскрикнул: «вот она!», узнав, по приметам, и пришел спросить, не ошибся ли в своей догадке. Взяв его и поступив так, как иной поступил бы по поводу сына, «толь же долго пропадавшего без вести и нежданно объявившегося, я в радости ушел, и в тот самый момент, и теперь чувствую признательность к богине. Пусть смеется кто хочет, что я долго вел речь о незначительном предмете, смех невежи нестрашен, конечно [83].