- Ниита! Не беспокойся! Все по плану! Они уже у меня! – раздался в трубке, успокоивший меня, голос Обли.
- Прекрасно! – ответила я и положила трубку.
Дверь открылась, и вошел Смоллетт.
- Зачем ты здесь? Сейчас Тим уже принесет акции. Подожди у себя в кабинете, - быстро проговорила я.
- Нет! Он не придет! Зато ты теперь не сможешь от меня никуда уйти! – злорадно произнес Смоллетт.
- В чем дело? – спросила я, и пристально на него взглянула.
- Я договорился с Тимом. Теперь, после того, как он взял деньги, кстати, чек уже у меня. Ты осталась без ничего. А акции тебе придется вернуть мне, потому что у меня их больше, а по нашему контракту, ты сама помнишь, у кого больше, тот и решает.
- Но это в случае развода. Ты подаешь на развод?
- Нет! Я не хочу разводиться с тобой. Ты мне нравишься, даже очень. А потом ты мне должна.
- Разве?
- Во время нашего супружества ты не выполняла свой долг жены.
- Я не могла. Ты старик. А потом ты сам с этим согласился. Ведь ты утверждал, что тебе главное, чтобы я была возле тебя, а остальное неважно.
- Я деловой человек, я понимал, что только так тебе уговорю, тем более пообещав акции. Ты была слишком независима. А я привык, что все мне подчиняются. А теперь и ты будешь мне подчиняться. А если не будешь, я подам на развод, ты останешься ни с чем.
- А ты не думаешь, что ради своей свободы, я пойду на все. Деньги мне не нужны, - воскликнула я.
- Я думаю, ты смиришься, - засмеялся он.
- Посмотрим! – спокойно произнесла я и ушла.
Я была очень зла. Конечно, я предполагала, что что-то нечисто в этом деле. Но настолько? Я не думала!
- Я не марионетка! Я отомщу! – мстительно думала я. И вдруг такая тоска на меня напала. Все зря. Зачем я живу? Что я делаю?
Закончив все дела с Обли. Я решила поехать к Чессу. Хотя мы уже не встречались, мне нужен был человек, который бы меня поддержал. Очень был нужен.
Чесс открыл дверь.
- Чесс, извини, что в такое время, но мне нужно было с тобой поговорить.
Но тут я увидела, что он не один. На кровати лежала Сима, в неглиже.
Она выпучила глаза, а Чесс был очень смущен.
- Чесс, конечно это не мое дело. А пришла я по поводу оборудования. Вот документы. Тебя не могли найти, а я на машине. Поэтому решила завести тебе эти документы.
Я вытащила из папки первые попавшиеся мне в руки бумаги, и дала ему.
- Извините, - добавила я, и выскочила в подъезд. Я услышала, что Чесс выскочив за мной, что-то прокричал. Но я бежала, не оборачиваясь.
- Предатели! Вокруг все предатели. Что мне делать, мне так плохо!
Я зашла в кафе, выпить чашку чая с травами. Мне нужно было успокоиться и подумать. В глаза бросилась телефонная книга, лежавшая рядом. Я ее открыла и начала перелистывать. Вдруг мне попалась на глаза фамилия. Каролле Жан-Пьер. Сердце застучало быстрее. Схватившись за грудь, я впилась глазами в адрес и телефон. Позвонить или не позвонить?
- Это знак! – решила я и побежала в телефонную будку. Я набрала номер, и услышала женский голос. Я попросила Жан-Пьера. На ее вопрос кто я, ответила, что Эдмея. Вдруг раздался взволнованный голос. Это был ОН. Я что-то сказала, он что-то ответил, я не поняла, переспросила. Он несколько раз произнес мое имя, спросив, что со мной. Я промолчала, хотелось плакать. Он все понял. Узнав, где я нахожусь, сказал, что сейчас приедет. Без сил, я опустилась на скамейку возле телефонной будки.
16. И СНОВА ЖАН-ПЬЕР
- Эдмея, Эдмея, что с тобой?
Сквозь слезы, я увидела высокий силуэт. Боже это его голос! Его милый грудной голос. Но почему я раньше не позвонила?
Он взял меня на руки и посадил в автомобиль.
- Куда мы едем? – спросила я.
- Ко мне, - ответил он.
Мне все еще не верилось, что он со мной. Я жадно рассматривала Жан-Пьера. Он почти не изменился, только появилась морщинка между бровями.
До его дома мы ехали в полном молчании. Я не могла ничего говорить. У меня был комок в горле, еще хоть слово и я зарыдаю. А плакать я не хотела. Я никогда не чувствовала себя такой слабой и беспомощной.
Он снова взял меня на руки, словно я ребенок, и понес к себе.
У него была своя квартира, из пяти комнат. Он положил меня на диван.
- Я скажу миссис Адамсон, чтобы она заварила нам кофе, - сказал Жан-Пьер и ушел на кухню.
- Значит мы не одни. А он неженат, раз привез меня к себе, - подумала я.
Вернувшись, он сел возле меня, взял мои руки в свои, и стал смотреть. Я опустила глаза, слезы полились. Он поцеловал мне руки, и попросил успокоиться.
- Мне плохо Жан-Пьер. Очень плохо. Я ведь не чудовище. Ты был не прав, когда так меня назвал.
- Я был не прав, - согласился он, и добавил:
- Как я себя корил, что так поступил с тобой. А потом, когда узнал о твоем брате, то есть не брате, - запнулся Жан-Пьер.