— О нет, нет! — вскричала Жасмина, сознавая, как сильно она, возможно, ранила чувство собственного достоинства в Джэарде этим своим приступом беспричинного смеха.
— Просто… дело в том, что… я так боялась, и вот осечка, и сразу у обоих!
Джэард приблизился к ней и схватил ее за плечи.
— Почему ты не даешь мне расправиться с этим подонком Бодро? Почему, Жасмина? Черт, ну почему ты вмешиваешься?
Не дожидаясь ответа, он выпустил ее и повернулся, чтобы выйти из комнаты. Жасмина последовала за ним по коридору, она звала его:
— Джэард, ну пожалуйста! Я так поступила, потому что боялась, что Клод тебя убьет!
— Боялась? Я думаю, что тебе надо поточнее выбрать, кого из нас ты собралась спасать!
И он ушел, хлопнув дверью за собой. Жасмина прислонилась к закрытой двери, она дрожала, обида на последние слова Джэарда душила ее. И хотя она смеялась в истерике, Джэард теперь будет считать, что она насмехалась над ним, над его моральными принципами. Это очевидно, что честь он ставит превыше всего — включая и свою любовь к ней. И она, Жасмина, несомненно, в его глазах совершила такое, чему нет прощенья…
Зажимая ладонью рот, Жасмина старалась подавить рыдания. Она уже хотела подняться наверх, как в коридор поспешно вошла тетушка Чэрити, складки платья из тафты развевались над персидской ковровой дорожкой.
— Жасмина, дорогая. Что это? Где Джэард? Разве мы не идем сегодня в театр?
Жасмина совершенно забыла об этом, и она была уверена, что Джэард тоже. Она выдавила из себя улыбку для мисс Чэрити, всеми силами стараясь не выдать душевной боли, разрывавшей ее сердце на части.
— Э-э… тетя Чэрити, Джэард просил меня передать вам свои извинения, но он сильно устал сегодня и решил, что мы пропустим Шекспира на этот раз. Сказать по правде, я чувствую себя тоже не лучшим образом, так что если бы вы почитали Мэгги сегодня ее сказку…
Голос Жасмины сорвался, слезы душили ее. Она заспешила к лестнице. Чэрити наблюдала, как она исчезла, взбежав наверх. Боль и тревога отразились на ее морщинистом, все понимающем лице.
На следующее утро, когда Жасмина встала, Сара подала ей на подносе вместе с завтраком конверт.
— Утром приходил джентльмен, мисс, когда вы еще спали, и оставил это.
Жасмина поблагодарила Сару и как только ее горничная вышла из комнаты, вскрыла конверт и стала читать письмо за чашкой кофе. Послание от шерифа Мёрчинсона прямо касалось сути дела.
«Моя дорогая мисс Дюброк,
я уверен, что к настоящему моменту вы уже знаете, что мне не удалось освидетельствовать Клода Бодро и что он, к сожалению, вновь на свободе. Проверка в гостинице «Райс» ничего не дала. Я приношу свои извинения. Единственное, что меня утешает, — мистер Хэмптон пока невредим.
Утром я отправляюсь в Сент-Луис для сбора показаний, как я вам уже говорил, и намерен вернуться в Натчез через несколько недель. Если в течение этого времени вам станет что-либо известно о Бодро-Ролинзе, пожалуйста, сообщите мне в Сент-Луис, гостиница «Плантерз». Я полагаю, что интересующий нас объект вновь возникнет в ваших местах и не откажется от попыток вновь шантажировать вас.
И последнее, о чем бы я смел вас попросить, — будьте предельно осторожны с этим коварным субъектом, если он встретится на вашем пути.
Не прощаюсь, до встречи.
Ваш покорный слуга
Дойль Мёрчинсон, шериф».
Жасмина дважды прочитала письмо, затем сложила его и задумалась. Она могла только Бога молить, чтобы шерифу Мёрчинсону удалось собрать необходимые сведения в Сент-Луисе и чтобы он вернулся в Натчез до того, как Клод Бодро убьет Джэарда!
В то время как Жасмина читала это письмо, сам шериф Мёрчинсон сидел в кабинете Джэарда в «Хэмптон Холле». Хотя Мёрчинсон вот-вот должен был отплыть на пароходе в Сент-Луис и уже обязан был быть на пристани, он тем не менее рискнул, прежде чем уехать из города, непременно поговорить с Хэмптоном, предупредить его о нависшей над ним опасности. Он также надеялся на помощь Хэмптона в поимке Хэнка Ролинза.
Джэард встретил Мёрчинсона холодно, но с вежливостью выслушал рассказ шерифа о деятельности Хэнка Ролинза, его «послужном списке», а также предположение, что Ролинз и Бодро — это, возможно, одно и то же лицо. Когда он закончил, Джэард пожал плечами.
— Сказать по правде, Мёрчинсон, меня здесь ничто не удивляет. Я и сам убедился за последнее время, что Клод Бодро — это совершенно неисправимый субъект.
— Да уж! — подтвердил Мёрчинсон. — Сэр, именно поэтому я здесь. Откажитесь от преследования Бодро в одиночку. Видите ли, вы так поспешно уехали с косы, что вчера я не смог предупредить вас о грозящей опасности.