На том они и порешили. Затем мать сказала:
– Мне тоже следовало бы отправиться с тобой. Но я опасаюсь стражников, поставленных военачальником караулить у наших дверей. Если они разгадают наши планы, бежать нам не удастся.
Ван Цзинь ответил:
– Ничего, матушка! Не бойся! Я сумею их провести!
Уже смеркалось, когда Ван Цзинь пригласил к себе одного из стражников по имени Чжан и сказал ему:
– Поужинай скорее, у меня есть для тебя поручение.
Чжан спросил:
– Куда угодно господину учителю послать меня?
Ван Цзинь объяснил ему:
– Во время моей болезни я дал обет, когда поправлюсь, пойти в Кумирню около ворот Суаньцзао и возжечь там жертвенные свечи. Завтра утром я хочу первым быть в этой кумирне. Ступай туда сегодня вечером и предупреди служителя, чтобы он пораньше открыл ворота и дожидался меня. Переночуй в кумирне и жди меня там.
Не долго думая, Чжан согласился наскоро поужинав, он взял все, что приказал ему Ван Цзинь, и отправился в кумирню.
Ночью мать и сын уложили ценные вещи, шелковые одежды, серебро, собрали все в большой узел и два мешка, которые можно было приторочить на спину лошади. На рассвете Ван Цзинь разбудил второго стражника по имени Ли и сказал ему:
– Возьми деньги, отправляйся в кумирню и приготовь вместе с Чжаном все для жертвоприношений. Будьте наготове и ждите меня. Я куплю благовонные свечи и жертвенные деньги и приду вслед за тобой.
Ли поклонился и отправился в кумирню.
Ван Цзинь сам оседлал лошадь, вывел ее из конюшни, крепко приторочил вьюки на ее спине, вывел лошадь через задние ворота и помог матери взобраться в седло. Мебель и громоздкие вещи они оставили дома. Закрыв передние и задние ворота на замок, Ван Цзинь взвалил узел себе на спину и пошел позади лошади. Пользуясь тем, что еще не рассвело, мать и сын вышли через западные ворота столицы на дорогу, ведущую в Яньань.
А теперь мы расскажем, что произошло с двумя стражниками. Они накупили жертвенной снеди, сварили и изжарили ее и ждали своего начальника в кумирне, как им было велено. Наступил полдень, но никто не появлялся. Стражник по имени Ли встревожился и решил пойти домой к Ван Цзиню. Там он увидел, что все ворота закрыты на замок и в доме никого нет. Ли долго искал хозяев, но так никого и не нашел. День клонился к вечеру, и у второго стражника, остававшегося в храме, тоже возникли подозрения. Он поспешно возвратился в дом Ван Цзиня, и вместе с Ли обшаривал его до самых сумерек. Стемнело, но ни мать, ни сын домой не возвратились. На следующий день оба стражника обошли всех родственников Ван Цзиня, но так его нигде и не нашли.
Боясь навлечь на себя беду, стражники решили, что им ничего не остается, как самим отправиться к начальнику дворцовой стражи и доложить ему, что Ван Цзинь бросил свой дом и
скрылся с матерью неизвестно куда.
Услышав это, Гао Цю рассвирепел и закричал:
– Сбежал, мерзавец!
И тут же велел разослать по всем городам приказ о поимке
и аресте беглого военного Ван Цзиня. А стражники, по собственному почину сообщившие об исчезновении Ван Цзиня, наказаны не были. О них мы говорить больше не будем и поведем рассказ о дальнейшей судьбе Ван Цзиня и его матери.
После того как мать и сын покинули столицу, им приходилось голодать и терпеть всевозможные лишения. Больше месяца они провели в дороге, по ночам останавливались в заезжих дворах, а с рассветом пускались в дальнейший путь. Однажды к вечеру Ван Цзинь, шагая с узлом на плечах за лошадью, на которой ехала мать, произнес:
– Небо нам покровительствует, мы не попали в сети, раскинутые для нас. Отсюда недалеко до города Яньаня. Если даже Гао Цю и послал своих людей схватить меня, они уже не смогут этого сделать.
Мать и сын были так обрадованы, что, продолжая путь, не заметили, как миновали постоялый двор, где должны были переночевать. Они все шли и шли и не находили пристанища на ночь. Потеряв уже всякую надежду, они неожиданно увидели мерцающий вдали огонек. Ван Цзинь воскликнул:
– Вот и хорошо! Пойдем туда, принесем извинение хозяевам за беспокойство и попросим пустить нас на ночлег, я завтра чуть свет двинемся дальше.
Они свернули в лес и, осмотревшись, увидели большую усадьбу, окруженную глинобитной стеной, вокруг которой росло сотни три ив. Ван Цзинь подошел к усадьбе и долго стучал в ворота. наконец, появился работник. Опустив на землю свой груз, Ван Цзинь учтиво поклонился.
Слуга спросил его:
– Зачем вы прибыли в нашу усадьбу?
Ван Цзинь отвечал:
– Обманывать вас нам нечего. Мы с матерю идем издалека. Сегодня мы хотели пройти больше, чем обычно, и не заметили, как миновали постоялый двор. Так мы и попали сюда. Впереди не видно селения, и поблизости нет заезжего двора. Вот мы и хотели просить разрешения переночевать в вашей усадьбе, а завтра утром двинуться в путь. За ночлег мы заплатим. Очень просим вас не отказать в приюте.
– Ну раз так, подождите, пока я спрошу своего господина. Если он разрешит, вы, конечно, сможете здесь переночевать.
Ван Цзинь произнес:
– Хорошо, пожалуйста, доложите господину.
Работник ушел и долго не возвращался наконец, он вышел за ворота и сказал:
– Хозяин приглашает вас к себе.
Ван Цзинь помог матери сойти с лошади, взял свой узел и, ведя лошадь под уздцы, прошел за слугой во двор. Здесь он положил свои тюки и привязал лошадь к иве. Затем путники вошли в дом, где увидели владельца усадьбы.
Старому хозяину было за шестьдесят, у него были седые волосы и усы. На голове он носил стеганую теплую шапку, а одет был в широкий, прямого покроя халат с черным шелковым поясом; обут он был в сапоги из дубленой кожи. Увидев его, Ван Цзинь отвесил глубокий поклон, на что старый господин поспешно сказал:
– Что вы, что вы! Оставьте церемонии… Вы путники, испытавшие много трудностей и лишений. Прошу вас, садитесь!
После взаимных приветствий, мать и сын сели, тогда владелец поместья осведомился:
– Откуда вы путь держите и как оказались здесь и столь поздний час?
Ван Цзинь отвечал так:
– Имя вашего нижайшего слуги Чжан. Я родом из столицы, но разорился, и у меня не оказалось другого выбора, как отправиться к своим родственникам в Яньань. Торопясь прибыть на место, мы с матушкой не заметили, как прошли мимо постоялого двора, и остались без ночлега. Разрешите нам провести ночь под вашей кровлей. На рассвете мы двинемся дальше. За постой уплатим, что положено. – Ну, об этом и не думайте, – сказал старый господин. – Как говорится: «Отправляясь путешествовать, крышу над головой не несут». Особенно в наше время… Наверно, вы еще ничего не ели? – И, обратившись к слугам, приказал накрыть на стол.
Вскоре в зале был приготовлен ужин. Слуга принес поднос с четырьмя овощными блюдами и одним мясным, и все это поставил перед матерью и сыном. Усадив гостей за стол, хозяин налил вина в чашки и сказал:
– В нашей глуши нет дорогих кушаний, поэтому вы уж не обессудьте меня за скромное угощенье.
Ван Цзинь встал и, поблагодарив хозяина, произнес:
– Мы – маленькие люди, к тому же доставили вам неожиданные хлопоты и даже не можем отблагодарить вас за гостеприимство.
– Не говорите таких слов, – сказал старый господин. – Прошу вас есть и пить без стеснения.
Уступая просьбам хозяина, Ван Цзинь выпил несколько чашек вина. Затем слуга подал рис. Когда они поели и со стола было убрано, владелец поместья сам повел мать и сына в комнату, где они могли отдохнуть. Тогда Ван Цзинь обратился к нему:
– Я почтительно прошу вас приказать слугам накормить лошадь, на которой ехала моя мать. Завтра я за все расплачусь.
– Об этом вам нечего беспокоиться, – отвечал хозяин. – В моем доме есть мулы и лошади, и корм у нас найдется. – Он приказал слуге отвести лошадь Ван Цзиня в конюшню и дать ей корму.