***
12:00. 31 июля. 2017 года.
Jacquees — B.E.D.
— Милая, — меня будит ласковый голос матери, и я улыбаюсь сквозь сон, открываю глаза и тут же поднимаюсь, крепко обнимая её. — Задушишь, — усмехается мама, и я извиняюсь, отстраняясь.
— Ты давно приехала? — спрашиваю я, складывая ноги в позу лотоса.
— Пару минут назад, — говорит она, а я подмечаю, что из аэропорта она поехала совсем не домой. Что же ты еще скрываешь, а, мам? — Боже, я и забыла, что ты до сих пор носишь эту пижаму, — тепло улыбается она и гладит меня по волосам.
— Я приготовлю завтрак, а ты иди в душ, — говорю я и встаю с кровати, расправляя одеяло по всему матрасу.
— От меня плохо пахнет? — в шутку говорит мама, и мы выходим из моей комнаты.
— Ты была где-то, где жарко, потому что ты вся липкая и пахнешь зеленью, — говорю я и сворачиваю на кухню, а мама закусывает губу. — Салат и кофе? — спрашиваю я, а она кивает и идет в свою комнату.
Ставлю чайник на конфорку и включаю огонь, заглядывая в холодильник. Пусто. Шикарно. И из чего мне салат делать? Я бреду к маме в комнату и без стука вхожу.
— Маааам, — протягиваю я, и она оборачивается на меня, при этом выкладывая одни вещи и засовывая в чемодан другие. — Ты снова уезжаешь? — я облокачиваюсь о дверной косяк.
— Ева, понимаешь, просто меня попросили съездить на конференцию и представить новый проект, — по ее лицу видно, что она опечалена. — Я не могла отказать, потому что лишние деньги нам не помешали бы, — она откладывает пару рубашек и подходит ко мне, касаясь руки.
— И когда ты уезжаешь? — пытаюсь не показать разочарованность, приподнимаю уголки губ и сплетаю наши пальцы.
— Сегодня ночью, — закусывая губу, говорит она, а я глубоко вздыхаю и снова обнимаю мать. Черт знает, когда мы еще увидимся.
Я вдыхаю аромат ее волос. Они пахнут черникой и персиком. Всегда поражалась тому, что мама пользуется одним и тем же шампунем из года в год. Я обращаю внимание на сережку в ее ухе и хмурюсь. Незадолго до того, как папа ушел, он подарил маме гвоздики с сапфирами, которые она не снимала на протяжении долгих лет, и последний раз, когда я видела ее зимой, они были на ней. Сейчас же на их месте красуются серьги в виде струн, обрамленные янтарем.
Янтарь. Перед глазами появляются ангельской красоты глаза Кристофера, которые не таят в себе ничего хорошего.
— Ладно, тогда весь день проведем вместе, — я отстраняюсь, и мама улыбается мне в ответ, что позволяет мне разглядеть новые морщинки у нее на лбу и в уголках глаз. Я разворачиваюсь и хочу уйти, но вспоминаю первоначальную цель своего визита, снова поворачиваясь лицом к матери. — А, я хотела сказать, что мне не из чего делать салат, может, просто пиццу и пончики закажем? — женщина усмехается.
— С грибами, беконом и сыром? — вопросительно смотрит она на меня, а я смеюсь и даю ей «пять», выходя из комнаты прочь и направляясь к домашнему телефону, заказывая еду.
Весь оставшейся вечер мама рассказывает в каких уголках мира побывала, при этом собирая свой излюбленно кофе, которой она коллекционирует. Она покупает по две пачки одного сорта, одна хранится у нее в комнате, на полке с остальными, а вторая идет по назначению. Мы объедаемся двумя пиццами за просмотром сериала «Две девицы на мели», который сегодня целый день идет по телевизору.
Ближе к вечеру нам привозят пончики из «Dunkin’ Donuts», которые мы с охотой уплетаем за чашечкой ароматного кофе с имбирем, кажется, из Берлина. Я рассказываю маме о моем вымышленном мини-путешествии с девочками по четырем озерам близ Осло и о том, как мы убегали от стаи птиц, что хотели отобрать у нас маршмелоу.
Мама звонко смеется от каждого моего высказывания в сторону сериала и не перестает улыбаться. Это так прекрасно, что, даже не видясь столько времени, моя мама не меняется. Конечно же, я хочу задать сотню вопросов про того мужчину и почему она его скрывает, но понимаю, что это совсем не к месту.
Одна мысль о том, что я могу ее потерять, обдает меня холодными импульсами и заставляет подкашиваться колени. Я так безумно и безгранично люблю этого человека, что не представляю дальнейшей жизни без нее. Она — моё все. Потерять ее, значит потерять самую важную часть себя.
Я ни за что и никогда не позволю навредить ей из-за ошибки, которую допустила я.
Мама засыпает на моем плече, а я умиротворенно прижимаюсь к ней ближе, укрывая нас одеялом. Заранее ставлю будильник на 2 часа ночи, чтобы мама не пропустила рейс, и не замечаю, как сама засыпаю под звонкий голос Макс и Кэролайн*.
Комментарий к XXII.
Макс и Кэролайн - главные героини сериала “Две девицы на мели”.
Вот такая вот теплая концовочка, честно, я была Евой в тот момент. Даже расплакалась. Я прошу вас, цените каждый момент, проведенный с близкими. Их жизнь не вечна. Показывайте свою любовь в поступках и не забывайте говорить “Я люблю тебя”. Это так важно.
Группа - https://vk.com/club124874000
========== XXIII. ==========
Первый человек, о котором ты думаешь утром, и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.
Эрих Мария Ремарк.
Утро. 1 августа. 2017 года.
Ed Sheeran — Donʼt
Я проснулась из-за ноющей боли в позвоночнике, видно потому, что уснула в очень неудобной позе. Скинув плед с ног, я потерла глаза и сфокусировала зрение, увидев записку и конверт на столе. Взяв записку в руки, я начала читать.
«Ева, я не стала тебя будить, потому что ты очень сладко спала. В конверте лежат деньги, купи себе что захочешь. Мне очень больно от того, что я нахожу так мало времени для тебя. Прости, дочь! Но я надеюсь, что ты хорошо проведешь последний месяц лета. Я хочу, чтобы ты не отказывала себе ни в чем.
Повеселись.
Мама».
Я сонно улыбнулась и положила записку на стол, беря конверт и смотря столько там денег. И сказать, что я прихуела, это ничего не сказать. Даже не считая, я могу понять, что там более тысячи долларов. Интересно, почему не в кронах? Не важно.
Я встаю с дивана и убираю остатки еды в мусорный контейнер, попутно снимая с себя одежду, когда иду в ванную комнату. Принимаю душ и крашусь. Делаю небрежный пучок и выбираю вишневый топ с джинсовым комбинезоном. Впопыхах складываю в сумку телефон, наушники, деньги и карманный нож, ну, мало ли. Закрываю дверь и втыкаю в уши наушники, направляясь в сторону дома Нуры.
Дохожу до квартиры подруги за небольшой промежуток времени и поднимаюсь на нужный этаж, стуча в дверь. Все тихо. Смотрю на дисплей телефона, на котором высвечивается время. 11:35, по идее, Нура должна была уже проснуться. Она у нас ранняя пташка. Боже, как же я ненавидела ее в те моменты, когда она оставалась у меня на ночь и будила в воскресенье где-то в девять часов утра. Что за время ненормальных?
— Эксиииииль! — протягиваю я, когда в дверях появляется совсем сонный парень.
— Ева? — смотрит на меня, как на приведение.
— Я! — усмехаюсь, и парень обнимает меня, отрывая от пола и покачиваясь из стороны в сторону. — Я скучала! — он пропускает меня внутрь, и я вижу в коридоре Нуру, которая печатает что-то на телефоне, не замечая меня.
— Эскиль, я слышала, как ты сказал Ева, или мне послышалось? — она поднимает взгляд, и её голубо-серые глаза расширяются.
— Нура, — выдыхаю я и срываюсь с места, как и она. Я буквально сношу её с ног, и мы ввалимся на ковер, крепко прижимаясь друг к другу.
Как же я скучала по её пепельным волосам, по улыбке и красным губам. По джинсам бойфрендам и рубашкам на размер больше неё. Скучала по голосу и мимике её лица.
— Я не верю, — шепчет она мне на ухо, и я улыбаюсь так, что скулы сводит.
Это непередаваемое чувство радости, которое бурлит в моих венах. Голова абсолютно ясная, и я счастлива. Много ли для счастья нужно?.. Вовсе нет.
— Эй, вы чего одни обнимаетесь?! — ворчит Тригвассон* и наваливается на нас сверху.