Глаза Райнера медленно расширяются, будто он вдруг что-то понял.
– Постой… Это был ты, да? В маске. Ты – тот самый. Мастер Церемоний. Это ты ее трахал на ритуале. – Он тычет в меня пальцем, словно пазл окончательно сложился. – Погоди… Она что, сама тебя выбрала? Ты был тем самым призом, ради которого она была готова лечь под кого угодно?
Райнер буквально захлебывается собственным смехом. Карлтон молниеносно бросает руку вперед и хватает его за горло. Брови Райнера взлетают к самому лбу, язык вываливается, он хрипит, пытаясь вдохнуть.
– Тебе следовало бы быть поумнее, прежде чем выносить на публику такие деликатные темы, – лениво протягивает Карлтон. Он поднимает Райнера на ноги, а тот вцепляется в его запястье обеими руками, дергается, но ни хрена не может с собой поделать.
– Это охуенно, – шепчет Мел мне в ухо. Парень, который ее держал, уже отступил назад, видимо, понял, что дерьмо вот-вот разразится, и не захотел быть следующим, не желая становиться следующей мишенью горца.
Райнер все еще дрыгается, пытаясь вырваться, но только зря пыхтит, шоу получается на загляденье, народ вокруг глазеет, как на драку в клетке. Карлтон держит его в захвате, ноги Райнера болтаются в воздухе.
– Отпусти моего брата, Уайлд, – раздается голос за спиной. Я резко оборачиваюсь.
Позади стоит парень – высокий, с острыми чертами лица и взглядом, полным ярости. Он сверлит Карлтона, будто готов убить.
А в следующий момент – лезвие у моего горла.
Я резко вдыхаю. Все замирает. Время останавливается. Тень ложится на лицо Карлтона, черты становятся жесткими, как камень, взгляд смертельным.
– Больше всего на свете я хотел бы поступить именно так, Арагон. Только сначала приструни свою дворнягу.
Лезвие врезается в кожу у моего горла, но, кажется, не порезало. Хотя хрен знает, я в таком ступоре, что вообще ничего не чувствую. Даже боли. Стою как вкопанная с вытаращенными глазами смотрю только на Карлтона.
– Тогда я сделаю то же самое с твоей сучкой, – бросает Арагон.
Не первый раз, когда я на грани смерти, но, видимо, к такому дерьму не привыкаешь. Мозг отказывается выдавать хоть одну внятную мысль. Но я узнаю этот взгляд у Карлтона. Вычисления. Четкий, ледяной расчет. И под ним – кое-что другое. Кипящее. Бурлящее. То, что он изо всех сил сдерживает, чтобы не сорваться.
– Ты в шаге от того, чтобы развязать войну, Ковач, – мрачно бросает он.
Парень зажимает меня рукой за талию и резко притягивает к себе, нож все еще у самого горла. Мел в панике зажимает рот руками.
– Могу сказать то же самое, – шепчет он прямо в ухо. – Отпусти. Моего. Брата.
Карлтон даже не думает сопротивляться. Его хватка ослабевает, и ноги Райнера с глухим стуком падают на пол. Тот тут же сгибается пополам, вцепившись в горло и кашляя так, будто вот-вот выплюнет легкие. Карлтон отступает на шаг назад, и в тот же момент на его лице появляется ослепительная улыбка, та самая, знаменитая, опасная. И в ней нечто большее, чем просто самодовольство. Обещание. Предупреждение. Угроза.
Впервые я понимаю, как эта голливудская ухмылка за миллион баксов может обернуться проклятием. Как из оружия обольщения она превращается в оружие запугивания.
Он не говорит Арагону отпустить меня. Он просто смотрит. С этой жуткой, обескураживающей улыбкой, будто бросает вызов: ну давай, попробуй.
Каждым сантиметром своего тела Карлтон дает понять – он на грани. Еще чуть-чуть, и он взорвется.
– Хороший мальчик, – произносит Арагон, медленно опуская нож.
Я наконец-то начинаю дышать, но воздуха катастрофически не хватает, будто голова в тумане. Арагон резко толкает меня вперед, и я спотыкаюсь о стол. И упала бы, если бы Карлтон не выбил стол ногой и не поймал меня прямо в воздухе.
Хватаясь за его руку, как за якорь посреди шторма, и оглядываюсь. Арагон ухмыляется, уголки губ изгибаются в той же мерзкой, хищной манере, что и у его брата. Они действительно похожи, тот же волчий, гиеноподобный оскал. Только Арагон выше, телосложение сухое, жилистое. В каждом его движении – опасность. Та самая, от которой веет Королями-язычниками.
Он действительно считает себя равным Карлтону. Это видно сразу.
– Давно пора было поставить тебя на место, Уайлд, – говорит он, когда его брат, пошатываясь, приближается. – Ты не выше нас. Еще раз тронешь кого-то из моей семьи и пожалеешь. Будут последствия.
– У меня нет претензий к твоей семье, только к твоему братцу, – огрызается Карлтон.
Арагон тычет в меня ножом, но Карлтон тут же встает между нами, заслоняя меня рукой.
– Она кое-что должна моему брату, – шипит Арагон. – И он имеет право получить свое. А ты не тот, кто будет за нее стирать долги, ублюдок.
– Я беру ее долг на себя, – процедил Карлтон сквозь зубы. – Называй цену. Но если еще раз назовешь ее сукой, клянусь, я тебя прикончу.
Арагон глухо, мерзко усмехается:
– Если сможешь.
– Учти, – спокойно добавляет Карлтон, – если начнется война, ответственность будет на тебе. Я четко сказал, как ее избежать. Назовешь ее сукой еще раз, и ты, а не я, будешь отчитываться перед Старейшинами.
Хмурый взгляд Арагона сдвигается на меня. Его глаза сверлят, как лезвия.
– Неплохого телохранителя ты себе подцепила, Лолита, – усмехается Арагон. – Но не расслабляй булки. Скоро придут и другие, чтобы потребовать свое. И все они – жесткие ублюдки.
Затем, уже Карлтону:
– Удачи тебе, красавчик. Качай свои мышцы дальше, тебе это пригодится.
Арагон оборачивается, хватает брата за рубашку и тащит его за собой. Толпа молча расступается, давая им пройти.
Только тогда я замечаю, как крепко вцепилась в руку Карлтона. Пальцы наконец разжимаются, и я снова начинаю воспринимать происходящее вокруг, и десятки взглядов, уставившихся на нас.
Пиздец.
Теперь все здесь знают, что я переспала с Карлтоном Уайлдом. Остальному кампусу останется только подхватить.
– Спасибо, – выдавливаю из себя, голос дрожит.
Я оглядываюсь, пытаясь прикинуть, к чему приведет все, что сегодня всплыло. Жюстин переминается с ноги на ногу, Ева сидит, будто выточенная из камня, а за их спинами Короли, такие холодные и спокойные, как хищники перед прыжком. Я знаю, если бы все зашло слишком далеко, они бы влезли. Может, они и грызутся между собой, но за своих впрягаются всегда. Их верность – это святое. Кровью и адом скрепленный пакт.
А Карлтон... смотрит на меня так, будто раздевает не просто до гола, а до самых потаенных тайн, до самой сути, что привела нас к этому моменту.
– С этого момента веди себя тихо, – приказывает он. – Не привлекай к себе внимания, пока я не разрулю это ебаное дерьмо.
– Я сама это не заваривала, если ты на это намекаешь, – огрызаюсь я.
– Я не это сказал.
– Зато это именно то, что ты подразумеваешь.
Он делает шаг ко мне, и хотя вокруг нас люди расступаются, я не двигаюсь ни на сантиметр.
– Ты сама полезла в пекло, когда влезла в те чаты, – шипит он, сдерживая злость.
Я задираю подбородок, глядя ему прямо в глаза.
– Ты прекрасно знаешь, зачем я это сделала и чего добивалась. – Потом тише: – Мне нужно было твое внимание. И это был единственный способ его получить. Да и вообще… кто ты такой, чтобы судить?
Он резко хватает меня за руку и дергает ближе, игнорируя шум и перешептывания вокруг.