Я отступаю назад, неловко упираясь рукой в огромный глиняный горшок с засохшим, скрученным растением, напоминающим скелет.
– С-срань господня… – выдыхаю я, не отрывая взгляда от татуировки черепа, раскинувшегося между его лопаток. Из пустых глазниц выскальзывают змеи. Я уже мельком видела ее раньше, но сейчас, вблизи, на напряженной коже, она будто оживает.
– Это правда? – шепчу я, отпуская горшок и снова подходя к нему, не сводя глаз с этой пугающей картины, выгравированной на его спине. – Это тренеры заставили тебя это сделать?
– Не тренеры, – отвечает он, все еще глядя в сторону моря. – Отец.
Я с трудом сглатываю – ком встал в горле.
Его отец. Это сделал его отец.
А он… живет с этим. Будто ничего такого. И, насколько мне известно, у Карлтона с ним вполне нормальные отношения.
– Твой отец тоже Король? – спрашиваю я, легонько касаясь его между лопаток. Он вздрагивает от моего прикосновения, и тут же убираю руку… но всего на секунду, прежде чем добавить вторую и медленно провести пальцами вниз по его спине. – Типа Романо Роялеса?
Но даже это не объясняет такой жестокости. Романо ведь не был родным отцом ни Сэйду, ни Мике. Он просто мстил им за то, что они вообще появились на свет. А вот Маркус Уайлд…
– Был.
– В смысле, ушел на пенсию?
– Можно и так сказать.
Я выдыхаю медленно. Он явно многое не договаривает.
Все Короли начинают тренировки с самого детства, в этом нет ничего удивительного. Я и не жду, что Карлтон вдруг выложит всю свою биографию. Все, что касается подготовки Королей, засекречено до предела. Но то, как он уходит от темы отца… подозрительно.
Я разглядываю татуировки у него на спине, кончиками пальцев ощущая каждую неровность на коже. Кто бы ни набивал ему это, он делал это с яростью. В центре – череп, окруженный змеями с раздвоенными языками, вырывающимися во все стороны. Все это похоже на дьявольское солнце, от которого расходятся змеевидные линии, каждая ведет к новой сцене, зашифрованной истории очередного убийства: человеческое тело, пронизанное колючими венами, каменные плиты с вырезанными рунами, словно надгробия.
Эти татуировки должны рассказывать о его жертвах, но так, чтобы никто, не посвященный в их мир, не смог их расшифровать. И при этом все выполнено с такой дикой художественной точностью, что захватывает дух. Я насчитываю двадцать семь рисунков.
– Двадцать семь человек, – шепчу я. – Столько жизней ты отнял.
– Двадцать семь заказов. Татуировки не считаются, если это была просто резня. Иногда это одна пуля, иногда – один удар ножа, – говорит он спокойно, как будто не ожидает, что я смогу вынести эту правду о нем. Думает, я возненавижу его. Он поворачивается ко мне, и я отступаю на шаг, чтобы посмотреть ему в лицо. – Но когда Арагон Ковач сдохнет, можешь быть уверена, что его смерть я нанесу на спину.
Я щурюсь, глядя сквозь моросящий дождь, не отрывая взгляда от него.
– Зачем тебе это? Он ведь даже не преследовал меня. А теперь, когда мы уже здесь…
– Он - главная причина, по которой мы здесь. У меня есть информация, что он натравил на тебя Хайдена Хуанга. Я все еще не знаю, что именно задумал этот красивенький препод, но знаю одно – Ковач не отступит.
– Представляю, как сильно ты помог делу, когда отрезал палец его брату, – фыркаю я. Даже не останавливаюсь, чтобы переварить новость про профессора Хуанга. Подобные вещи меня больше не удивляют.
– Могло быть куда хуже, и он это прекрасно понимает. Но именно Райнер рассказал мне все. Сейчас он работает на меня. Помогает устранить каждого ублюдка, что когда-либо угрожал тебе, – его рука обвивает мою талию, и мое тело само тянется к нему, нуждается в его прикосновениях. Его твердый член упирается в мой голый живот, и все, чего я хочу – обхватить его рукой, и почувствовать его толщину. Но не сейчас. Сейчас он наконец-то открывается мне. Если я переведу этот момент в секс, все испорчу. Это редкая и настоящая близость между нами.
– Но Ковач не прощает провокаций. Ни один из Королей не прощает. Он не остановится, пока не разорвет тебя на куски… или пока сам не сдохнет.
– Если уж ни один из Королей не забывает, то зачем ты его провоцировал? – шепчу я, проводя пальцами по его напряженным, как сталь, рукам. – Ты мог бы просто…
– Что? Оставить все как есть? – усмехается он. – Такой вариант даже не рассматривался, Энни. Он бы встал рядом с братом и начал прессовать тебя, а я, черт подери, не собирался сидеть сложа руки и на это смотреть. – Он наклоняется ко мне и тихо добавляет: – И то, что я сделал, – это лишь малая часть того, на что я способен ради тебя.
Наши губы соприкасаются, и мои глаза закатываются, но я не могу поддаться опасной сладости. Я откидываю голову назад, прерывая поцелуй.
– Но мы же не можем прятаться здесь вечно, Карлтон. Где мы вообще?
Он все еще смотрит на мои губы, будто мучительно тянется к ним.
– Поместье моей семьи.
Дело не только в тоне его голоса, но и в том, что я увидела в этом так называемом «поместье», не вяжется с тем, что я знаю о Королях-язычниках. И тем более о нем. Родовое поместье семьи Карлтона находится недалеко от города. Огромный участок леса, передовые системы безопасности, белоснежный фасад, дизайнерская мебель, дорогой обслуживающий персонал… Все это, как минимум элитно. А здесь, будто вековой заброшенный замок.
– Где именно находится это поместье? – спрашиваю я.
– Остров Скай.
Когда волны снова ударяются о скалы, одна из них будто врезается мне прямо в мозг.
– Мы… в Шотландии?! – визжу я, вырываясь из его объятий и оглядывая пейзаж, пытаясь найти хоть какое-то подтверждение. Но его руки не отпускают. Он держит меня крепко, как пленницу.
– Сейчас для тебя это самое безопасное место на земле. Об этом поместье никто не знает. А те немногие, кто знал… уже мертвы.
Я хмуро смотрю на него, скульптуру мужской красоты с мокрыми от дождя волосами, неподвластную времени и трагичную.. В нем всегда было что-то душераздирающее. И что-то до глубины души тревожное в нашей притягательности друг к другу. Но это… это уже пугает.
– Но… твои родители… – шепчу я.
Он просто смотрит на меня.
Понимание медленно опускается, как холодная плита, и в животе поднимается тошнотворная волна.
– Они мертвы, – выдыхаю я так тихо, что ветер уносит мой голос. – Ты убил их. Ты убил своих родителей.
Холод пронизывает меня до костей.
– Нет. Я убил Маркуса Уайлда. А Лианну отпустил… но она в изгнании.
Моя челюсть опускается все ниже с каждым его словом. Он убил отца. И сослал мать.
– Но… но зачем? И как? Старейшины должны хотя бы что-то подозревать…
– Маркус официально передал мне все свои обязанности, права и привилегии до того, как «исчез». По бумагам они с Лианной путешествуют по Азии. С ней действительно есть мужчина, которого все принимают за Маркуса… но на самом деле это ее молодой любовник. После всех этих лет с ублюдком я подумал, что она заслужила хоть немного счастья.
Я качаю головой, пытаясь хоть как-то уложить все это в голове.
– Ты. Убил. Своего. Отца, – произношу по слогам. Я ожидала от Карлтона Уайлда чего угодно, он ведь как змей в джунглях среди Королей-язычников, – но отцеубийство? Это уже совсем другой уровень зла. Даже если у его отца каждая смерть была вытатуирована на теле. Меня пробирает дрожь в его объятиях, будто по коже ползет армия муравьев.