Крутя нож в руке и сжимая его за кончик, я опускаю его к ее киске. Разжимая пальцы, я толкаю рукоять внутрь. На этот раз ее тело не протестует. Наоборот. Я смотрю, как ее жадная киска заглатывает рукоять почти целиком, в то время как я держу ее за лезвие голой рукой, моя ладонь теперь полностью обхватывает ее.
– Заводит, да? Смотреть, как я истекаю кровью? – хрипло выдыхаю я, трахая ее ножом, сжимая в кулаке свой член.
Я смотрю на нее взглядом хищника, которым и являюсь, – тем, кто затащил свою добычу в пещеру.
Она сильно прикусывает губу, и у меня дергается член от одной только мысли попробовать ее на вкус. Я бросаюсь вперед и впиваюсь в ее губы, словно одержимый. У нее идет кровь из-за того, что она прикусила губу, и этот вкус бьет мне в голову, как запах крови сводит с ума акулу.
Энни стонет мне в рот, заводя меня еще больше. Я хочу, чтобы она кончала и рыдала одновременно.
Поэтому я провожу пальцами по ее обнаженной попке, размазывая по коже ее возбуждение. Поняв, что я собираюсь сделать, она резко прогибается в талии, прижимая бедра к земле, чтобы вырваться из-под моих рук. Я рычу в предупреждение, и она тут же отступает, подается вперед, раздвигает ноги шире, выбирая покорность вместо новой порции наказания.
Я засовываю палец ей в попку, и ее тело инстинктивно сжимается, пытаясь вытолкнуть меня.
– Полегче, – шепчу я ей в губы. – Это все равно произойдет. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем больнее будет. Просто отпусти контроль, и твое тело само меня примет.
Скользя по ее влажной коже, я глубже проникаю внутрь, в то время как рукоять ножа заполняет ее изнутри. Я так чертовски возбудился, что каждая вена на татуированном члене пульсирует, а ладонь кровоточит от того, как сильно я сжимаю лезвие.К концу этой ночи я собираюсь связать ее и безобразно трахнуть.
Я откидываюсь назад, чтобы посмотреть, как ее сиськи подпрыгивают от силы моего надавливания, как ее красивое тело сияет в отблесках огня от камина. Ах, это великолепно. Эта сцена с ней будет преследовать меня вечно и однажды облегчит мою кончину. Она будет той, кто заполнит мои воспоминания вместо лиц, которые я вырезал в этой самой пещере. Энни Джонс, моя Лолита, прижатая к стене со связанными за спиной руками, с искусанными и опухшими губами, с раздвинутыми ногами, чтобы позволить мне поласкать ее задницу и киску.
И она тоже жадно впитывает это зрелище. Зверь, которого она так хотела, стоит перед ней с членом наружу, готовый унизить ее до основания. Но влага в ее заднице начинает исчезать, и я вынимаю палец, плюю ей на раздвинувшееся колечко. Ее киска продолжает течь от рукояти ножа, и я покрываю пальцы этой смазкой, затем медленно ввожу два внутрь.Я не свожу с нее глаз, слежу, чтобы она расслабилась, позволила этому случиться, чтобы все прошло гладко, без разрывов. Я хочу причинить ей боль, но только ту, от которой ее удовольствие вспыхнет ярче.
– К утру у тебя будет болеть каждая дырочка, – шепчу я ей.
Моя угроза добивает ее. Я собирался растянуть это дольше, продлить ее удовольствие и ее покорность, но она запрокидывает голову и кончает прямо на мой нож.
Я начинаю двигать бедрами, как озверевший пес, сгорая от желания почувствовать, как ее стенки сжимаются вокруг меня. Сжимаю рукоять ножа так сильно, что из ладони хлещет кровь, боль помогает мне не вытащить лезвие и не вонзить в нее себя.
Я должен держать себя в руках еще немного, дать ей дожить свой оргазм до конца… А себе, возможность посмотреть, как именно это происходит.
И я смотрю. Жадно. С жаждой, с восторгом на то, как она зажмурила глаза, приоткрыла губы и тяжело дышит. Пальцы ног у нее судорожно сжимаются, бедра подаются мне навстречу, насколько позволяет ощущение переполненности. Она начинает дрожать, оргазм проходит сквозь нее, как землетрясение, и ей нужны долгие минуты, чтобы вернуться обратно в тело.
– Господи, как это вообще возможно? – выдыхает она, закатив глаза, с влажной шеей и сосками, туго вставшими, словно умоляющими о внимании.
Я медленно выхожу из нее, стараясь не спугнуть накрывшую ее волну, и в тот же миг, как ее тело обмякает у стены пещеры, позволяю ножу выпасть из руки, он глухо ударяется об пол, покрытый моей кровью.
Я бросаюсь к ней, сжимаю в объятиях и целую, как человек, умирающий от жажды. Она еле держится на ногах, пьяная от силы этих поцелуев, а я тем временем хватаю из сумки оставшуюся веревку.
Она все еще дрожит, когда я наматываю на нее веревку, связывая ее от плеч до середины бедер. Вскоре она уже завернута, ее сиськи выпирают из-под двух веревочных рядов, и ее задница тоже свисает, давая мне доступ, когда мне это нужно. Я встаю на ноги, беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня.
– Я мог бы держать тебя в этой пещере несколько дней, – говорю я, не отрывая взгляда от ее обожания, с которым она смотрит на меня, как на зверя, которому готова поклоняться. – Недели или даже месяцы. Я бы согревал тебя, кормил… Но все это время ты оставалась бы связанной, в полной готовности служить моему удовольствию.
Она облизывает губы:
– Ты собираешься воспользоваться мной прямо сейчас?
Я поднимаю с пола свою рубашку, собираясь вытереть кровь, что стекла с ладони на член, но она останавливает меня.
– Не надо, – говорит она. – Я хочу, чтобы ты сделал это вот так.
Я приподнимаю бровь, глядя на нее сверху вниз, но она не отводит взгляд.
– Мы же уже обменялись телесными жидкостями, – добавляет она.
Но это другое. Это что-то вампирическое. Если мы попробуем кровь друг друга, мы проникнем под кожу, в саму суть. Станем частью одного организма.
– Пожалуйста, – шепчет она.
Я роняю рубашку. Другой рукой я хватаю свой член за корень и ее волосы, оттягиваю их назад и засовываю свой член прямо ей в горло.
Она открывает рот настолько широко, насколько может, чтобы поглотить меня целиком, но я не собираюсь облегчать ей задачу. Я запускаю руку в ее волосы, не позволяя ей вообще качать головой, и запихиваю все это по самые яйца. От паники ее глаза широко распахиваются.
– Подышишь, когда доведешь меня до конца, Лолита, – сиплю я, вырываясь наружу только затем, чтобы тут же вогнать себя обратно, сжимая ягодицы от напряжения.
Она извивается, но путы не дают ей схватиться за мои бедра, не позволяют удержаться, она полностью во власти веревок и моей руки, сжимающей ее волосы, пока я насаживаю ее на себя, заставляя давиться.
– Это моя хорошая девочка, глотай все, – рычу я, глядя в ее заплаканные глаза.
Она, может, и попыталась бы отсосать как следует, если бы могла… Но сейчас у нее нет ни малейшего контроля. Здесь я доминирую. Я тот, кто трахает.
– И знай, это только начало. Потому что я чертовски одержим тобой. Я буду трахать тебя снова и снова. Каждый мой вдох – это желание тебя. Эти ублюдки Роялесы сдохли бы от смеха, если бы увидели, как я слетел с катушек из-за твоей киски.
Я откидываю ее голову назад, наклоняя так, чтобы дотянуться как можно глубже. Она захлебывается, и я понимаю, что если кончу в горло, она по-настоящему подавится. Поэтому я вырываюсь в последний момент, удерживая ее на месте, чтобы она увидела, как густые струи спермы пересекают ее лицо, пока она кашляет и пускает слюни.