Я натянуто улыбаюсь в ответ. Мы не друзья, ни капельки. Просто так получилось, что мы оба оказались на одной вечеринке в начале лета. Я стала немного дикой и беззаботной. Под ночным небом и светом костра, вкупе со смесью алкоголя, он выглядел сексуально. Настолько сексуально, что я совершила ошибку, переспав с ним.
Он выглядел мило, когда его темно-русые волосы были спрятаны под бейсболкой. В сочетании с его шестифутовым ростом и сильными руками я совершила очень глупую ошибку. Вероятно, это было потому, что у него было знакомое лицо, и я была счастлива принять его дрянные ловкие движения. Я ходила туда со своей самой близкой подругой со времен средней школы, Валери, и с тех пор она не позволяла мне забыть об этом. Хорошо, что я люблю ее, потому что большую часть времени ее выбор ничуть не лучше моего; она такая же безответственная дурочка, как и я. Мы совершенно плохо влияем друг на друга, даже несмотря на то, что отдалились друг от друга намного больше, чем раньше, поскольку она понятия не имеет о Физерстоуне.
Но этот подонок отказался вернуть мои трусики. Даже будучи пьяной, я съежилась, когда он поднес их к лицу, глубоко вдохнув, прежде чем засунуть в карман. Я наблюдаю, как он потирает свой нос напротив меня, словно вспоминая тот же факт, и подмигивает мне.
— Я бы не сказала, что мы знаем друг друга очень хорошо, — отвечаю я, вежливо улыбаясь сидящим за столом, избегая его прямого взгляда.
— Не беспокойся об этом. В будущем у вас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. — Говорит мистер Уикер, и мне приходится прикусить язык, прежде чем крикнуть: "Только через мой труп!" За столом воцаряется тишина, когда мой отец садится напротив моей матери, и все начинают раскладывать еду по тарелкам. Я чувствую, как мамин взгляд прожигает меня сбоку, предупреждая, чтобы я принимала только небольшое количество, чтобы не смущать ее, выглядя как свинья.
— Так приятно иметь еще одну родословную в этом районе, — говорит мистер Уикер, глядя на моего отца, но отвечает моя мать.
— Не так ли? Никто другой не понимает наш образ жизни, поэтому хорошо иметь поблизости сплоченное сообщество.
— Чем, по-твоему, ты будешь заниматься через двенадцать месяцев, когда закончишь академию, Джесс? — спрашивает миссис Уикер, и я внутренне стону.
— Я еще не решила, — вежливо отвечаю я, но, как всегда, это не радует мою маму.
— Она либо пойдет по стопам Нила в науке, либо продолжит родословную Пола и будет работать в департаменте Л.Ф.Г. Я лично надеюсь, что она сможет возродить родословную семьи Пол. Я выполнила свое задание с Нилом, поэтому мне больше не нужно было продолжать свою карьеру, когда у него была своя. — Эта женщина чертовски сумасшедшая, и меня смущает, почему все за этим столом с этим не согласны. Прежде чем кто-либо успевает ответить, она продолжает. — Хотя я не думаю, что у нее есть все необходимое, чтобы по-настоящему стать Полом, вот почему ей нужно выйти замуж и попасть в успешную семью. — Поднося бокал с вином к губам, она выглядит так, словно ей самое место в диснеевском фильме в роли злодейки. Больше всего на свете она любит ломать меня, но публичное пассивно-агрессивное поведение со мной — последняя капля.
Мой отец откашливается, но я уже поднимаюсь на ноги. — Большое вам спасибо, что пришли, — говорю я, бросая взгляд на Риса. — Но если вы меня извините. — Я даже не могу назвать причину ухода; мое сердце стучит в ушах, пока я борюсь со злыми слезами.
—Ты не сделаешь этого, Джессика. Сядь. Сядь. Сейчас же.— Я слышу ее предупреждение, но просто больше не могу этого выносить, когда слова льются из моего рта без фильтра.
—Нет, спасибо, мама. — Мои руки сжимают спинку стула, по моим венам разливается гнев из-за того, что она принижает меня. — Я не собираюсь сидеть здесь и разыгрывать роль члена счастливой семьи. И ты думаешь, я выйду замуж за гребаного Риса Уикера? Особенно когда я уже позволила ему трахнуть меня? Ну, угадай, что? Он был дерьмовым любовником, и я бы ни за что на свете не захотела снова оказаться рядом с ним, — рычу я, прежде чем выбежать.
Я слышу звон тарелок и гнев в голосе матери, но не останавливаюсь, не желая пока сталкиваться с последствиями своих действий. Я бегу вверх по лестнице, звук тяжелых шагов следует за мной. Я готова захлопнуть дверь своей спальни, когда она останавливается за мгновение до щелчка. Моя мать не смогла бы двигаться так быстро на своих шпильках, но страх охватывает мое тело, когда мой мозг думает, что это Рис, только для того, чтобы увидеть лицо моего отца через щель.
— Ты уже собрала чемодан для академии? — Он вбегает, и я киваю в ответ, слишком боясь снова открыть рот. — Хорошо, давай вытащим тебя отсюда.
Я знаю, что это означает досрочное поступление в академию Физерстоун. Прямо сейчас я бы предпочла это своей матери и Рису. Если я, черт возьми, должна быть там, мне нужно подтянуться, держаться уверенно и научиться принимать то, что я хочу, как и все остальные вокруг меня. Вместо того, чтобы позволять словам ранить меня так глубоко.
Прибыв в Академию после перелета и того, как шофер забирает меня из аэропорта, я едва замечаю, что происходит вокруг, когда мы въезжаем в кампус. От нервов у меня дрожат руки, но я все еще перевариваю то, что произошло дома. Мой телефон звонил как сумасшедший, когда папа отвозил меня в аэропорт, поэтому я не включала его с тех пор, как вышла из самолета.
Мне пришлось ждать четыре часа в аэропорту, но мне повезло, что сегодня вообще был рейс, вылетающий сегодня. По крайней мере, у меня было немного свободного времени для чтения вдали от всего происходящего вокруг меня стресса. Папа заплатил за билет и дал мне наличные, которые у него были с собой, чтобы мне хватило до конца. Как будто он знал, что мама поумнеет и отключит мою кредитную карточку.
Водитель вручил мне коробку, когда я садилась в машину. В ней было мое расписание, ключ от общежития, все, что мне понадобится для поступления в Физерстоунскую академию. Которая казалась намного больше, чем средняя школа, если судить по этой дороге.
Останавливаясь, я, наконец, сосредотачиваюсь на том, что происходит за пределами машины. Выходя, я оказываюсь в окружении шести зданий, совсем как в моей старой школе. Тузы, Бубны, Червы, Пики, Трефы и Джокеры, только на этот раз здания больше. Я ненавижу, что мы разделены на категории. Это мешает людям узнать друг друга такими, какие они есть на самом деле, а не то, что они могут предложить вам, основываясь на своей родословной.
Других студентов поблизости нет, и я поняла, что водитель неразговорчив, так что бессмысленно спрашивать его вообще о чем-либо, касающемся академии. Не говоря ни слова, он помогает занести мои четыре чемодана в мою комнату на втором этаже Бубнового дома. Как только я открываю дверь, он уходит, оставляя меня самой заботиться о себе.
Затащив свои чемоданы внутрь, я закрываю за собой дверь и плюхаюсь прямо на кровать. Я не вижу, как выглядит комната, потому что в тот момент, когда я понимаю, что я одна, плотина прорывается, и слезы неудержимо текут по моему лицу. Я позволяю себе в этот момент сбросить все это дерьмо со своей груди, как только у меня не останется слез, чтобы плакать, вот и все. Я собираюсь найти в себе внутреннюю силу и добиться успеха в ближайшие двенадцать месяцев всеми необходимыми средствами.