— Доброе утро.
— И тебе доброго утра, — отвечает он, легко целуя меня в лоб, и это похоже на рай. — Ты знаешь, который час?
— Нет, но я голоден, так что, наверное, пора завтракать, верно? — Он слегка хихикает в ответ, на мгновение крепче прижимая меня к себе, прежде чем откинуться назад.
— Можно организовать завтрак. Мне нравится эта маленькая закусочная недалеко отсюда, я мог бы сходить и купить нам чего-нибудь поесть.
— О боже, да, пожалуйста, — соглашаюсь я, быстро целую его в щеку, прежде чем он встает с кровати, и не могу оторвать глаз от его горячего обнаженного тела. Потягиваясь, я, наконец, бросаю взгляд на комнату, в которой собираюсь провести следующую неделю. Комнату окружают пастельно-мятно-зеленые стены, придающие ей легкость и воздушность благодаря белой деревянной мебели. Помимо кровати, здесь есть прикроватные тумбочки, туалетный столик, комод и гардеробная.
Я замечаю свои чемоданы, стоящие у шкафа, и понимаю, что сегодня мне нужно привести в порядок свои вещи. Неловко тащить с собой два чемодана всего на неделю, но во многом это из-за проклятой униформы. Приподнявшись на локте, я наблюдаю, как Уэст натягивает через голову простую черную футболку. Темные джинсы дополняют его повседневный образ, и я могла бы пялиться на него весь день.
— Что бы ты хотела на завтрак, Солнышко? — Он спрашивает с улыбкой, вероятно наслаждаясь моим вниманием.
— Тебя, — бормочу я, и он ухмыляется мне, как чеширский кот, но не отвечает. Вместо этого он приподнимает бровь, ожидая настоящего ответа. — Отлично, блинчики, побольше шоколада и арахисового масла, пожалуйста, — ворчу я, надув губы.
— Это будет стоить тебе поцелуя, красотка, — говорит он, забираясь на кровать и укрывая меня одеялом, и я чувствую, что живу во сне. Они просто нужны мне все, даже тот, кто меня ненавидит. Словно зная, куда ведут мои мысли, дверь распахивается, но мне требуется мгновение, чтобы разглядеть, кто это, — Уэст улыбается мне сверху вниз.
— Ладно, я, блядь, устал ждать. Покажи мне мою рыжеволосую красотку, прямо сейчас. — Я хихикаю над его попыткой придать голосу строгость, и когда из-за плеча Уэста появляется его мегаваттная улыбка, я вздыхаю от счастья. — Отвали от нее сейчас же, чувак, — ворчит Эйден, отстраняя его от меня плечом, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах.
— Доброе утро, красавица. Как спалось? — Качая головой, он усмехается. — Кого я обманываю? Конечно, спала, после того как сожгла столько энергии прошлой ночью. — Он подмигивает мне, но это не останавливает румянец, ползущий вверх по моей шее.
— Оставь ее в покое, болван. Ты ее смущаешь, — бормочет Уэст, поднимаясь с кровати и посылая мне воздушный поцелуй. — Я иду за завтраком, Эйден, хочешь чего-нибудь?
Сморщив нос, он оглядывается через плечо: — Хочу ли я чего-нибудь? Медведи гадят в лесу? Конечно, я чего-нибудь хочу. Единственное, что есть в этом гребаном холодильнике, — фрукты. Фрукты. Мне нужны углеводы. — Он дуется на меня, и я смеюсь над его настроением. — Мне нужны блинчики, бекон, сироп, но столько, чтобы хватило на троих, хорошо?
— Что это, черт возьми, такое? — Маверик рычит, но его голос звучит как-то отстраненно, вслед за его криком хлопает дверь, и я слышу стук его ботинок по деревянному полу. Натягивая одеяло на грудь, я сажусь, а Уэст и Эйден направляются к двери, чтобы посмотреть, что происходит.
— Что происходит… Ах, черт, — бормочет Эйден, глядя на Уэста, который хмурится в замешательстве. — Уэст, я пойду за завтраком с тобой. Джесс... — Вздохнув, он поворачивается ко мне с опущенными губами. — Я думаю, что маленькая проблема, с которой, как мы думали, ты имела дело, только что стала намного больше. — С этими словами он выбегает из комнаты, выталкивая Уэста вместе с собой, и остается только Маверик, впившийся глазами в листок бумаги в своих руках, когда он заполняет собой дверной проем.
— Тебе лучше одеться, Лепесток. Потому что я хочу знать, что, черт возьми, все это значит, и что, черт возьми, Эйден только что имел в виду. — Он поворачивает лист бумаги в мою сторону, и мое сердце замирает. Я молча киваю, моя рука крепче сжимает лист. Маверик продолжает стоять в дверях, выжидающе глядя на меня, и я наконец обретаю дар речи.
— Мне нужно, чтобы ты ушел, чтобы я могла одеться.
Его глаза прищуриваются в замешательстве. — Минуту назад у тебя все было в порядке с остальными и Уэстом прошлой ночью. — Серьезно, с этим парнем?
— И это, вероятно, потому, что они уважают меня, и я чувствую себя комфортно и в безопасности в их присутствии, — выдавливаю я, и в его глазах читается боль. Я знаю, что сильно преувеличиваю, но этот придурок должен понять, что он не может быть придурком и ожидать, что меня это устроит.
— У тебя есть две минуты, — выпаливает он, захлопывая за собой дверь.
Черт.
Плюхаясь обратно на кровать, я даю себе минуту, чтобы попытаться уцепиться за счастье, которое я чувствовала всего несколько мгновений назад, прежде чем мне придется встать и столкнуться со своими проблемами, которые просто не оставляют меня в покое.
— Девяносто секунд, — кричит Маверик, и я рычу от разочарования.
Быстро застелив постель, я ставлю на нее оранжевый чемодан. Надеваю свои обтягивающие темно-синие джоггеры для бега и подходящую к ним укороченную толстовку с капюшоном, я отказываюсь от нижнего белья, так как собираюсь принять душ, как только разберусь с этим мудаком. Вытаскивая из волос резинку, я расчесываю пальцами беспорядок, прежде чем уложить их обратно на макушке.
Распахивая дверь, я ожидаю увидеть его ожидающим на диване, но он стоит прямо передо мной, упершись руками в дверной косяк и глядя на меня сверху вниз. Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на него.
— Можно мне посмотреть? — Тихо спрашиваю я, поднимая на него взгляд, и теряюсь в буре, бушующей в его зеленых глазах. Наконец, протягивая мне листок бумаги, я просматриваю написанное.
Я, БЛЯДЬ, ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ. ТЫ НЕ ПОСЛУШАЛАСЬ. ТЕПЕРЬ ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ СТОЛКНУТЬСЯ С ПОСЛЕДСТВИЯМИ. Я МОГУ НАЙТИ ТЕБЯ ГДЕ УГОДНО, И Я ПРИДУ.
Срань господня. Моя рука поднимается ко рту, когда я перечитываю слова снова и снова, мои руки дрожат, когда я позволяю им опуститься. Кто, черт возьми, это?
— У тебя есть какие-нибудь предположения, от кого это могло быть? — Спрашивает он со злостью в голосе и подергиванием челюсти, и я качаю головой. — Их там что, еще больше?
— Да, — шепчу я, наконец, возвращая к нему свой пристальный взгляд.
— Ты принесла их сюда, Лепесточек? — Его большой палец проводит по моей нижней губе, освобождая ее от моих зубов и отбрасывая мою руку. Я даже не поняла, что кусала ее. Снова кивнув в ответ, я отступаю, чтобы взять свою сумочку из чемодана. Моя дрожащая рука крепко сжимает две другие, когда я подношу их к нему.
Я молча отдаю их ему, и он перечитывает их несколько раз, прежде чем запихнуть в карман, пока я стою и беспомощно наблюдаю. Его руки сжимаются в кулаки, когда он делает пару глубоких вдохов, за которыми следует самый тяжелый вздох, который я когда-либо слышала. Я не знаю, что я должна делать. Когда я поднимаю руки, чтобы закрыть лицо, его пальцы гладят меня по подбородку, высоко удерживая мою голову, когда он пригибается, чтобы стать моего роста, и мое сердце останавливается.