Даже я шокирована уверенностью в своем голосе, хотя легкое удовлетворение от того, что я звучу как взрослый человек, и близко не сравнится со все более неприятной болью в моей груди.
Адриан рассматривает меня долгое, затянувшееся мгновение, и я с тревогой жду его реакции.
Возможно, мне следовало подождать, пока мы не спустимся с высоты 135 футов над уровнем реки, прежде чем отказываться от его дружбы.
Но когда он, наконец, отвечает, в его голосе нет возмущения - только сдержанный кивок согласия.
— Я понимаю.
Я не могу скрыть удивления в своем голосе.
— Правда?
Еще один спокойный кивок.
— Конечно. У нас, так сказать, очень... яркая история. Возвращаться к этому в любом качестве - это эмоциональный риск, и я ничего не могу сделать, что могло бы смягчить этот риск.
Либо это он проходит терапию, либо с каждым потерянным кусочком детского жира он становится все более эмоционально зрелым.
— Ну... — У меня нет объяснения приступу разочарования, который пронзает меня. Я должна быть счастлива, что Адриан способен смотреть на ситуацию через ту же логичную, уравновешенную призму, что и я. — Я рада, что мы на одной волне.
Это к лучшему.
— Да, — соглашается он, а затем лезет в карман своего шерстяного пальто за телефоном. — Именно поэтому у меня другое предложение. Проведи со мной день, и я дам тебе тысячу долларов.
У меня отвисает челюсть.
Что?
— ...что?
— Ты сама это сказала, — объясняет он совершенно серьезно. — Слова не заставят тебя передумать, но деньги осязаемы. Ты идешь на риск, а я предлагаю кое-что взамен.
Я моргаю.
Затем моргаю снова - но Адриан все еще сидит напротив меня, все еще терпеливо смотрит на меня, телефон в руке.
— Итак, просто чтобы прояснить ситуацию, — говорю я, сбитая с толку. — Ты хочешь заплатить мне, чтобы ты мог присоединиться к моим покупкам?
Он кивает.
— Тысяча долларов, — повторяю я, как будто это сделает предложение менее невероятным. — Чтобы делать мои дела.
Еще один кивок.
— Только...сегодня?
— Только сегодня, — подтверждает он. — И, в конце концов, если ты решишь, что ненавидишь меня и никогда больше не хочешь видеть, это твое решение.
Я бросаю на него скептический взгляд.
— И там нет мелкого шрифта, верно? Если я скажу ”да", я ведь не стану тайно расписываться до конца своих дней в качестве твоей горничной или что-то в этом роде, не так ли?
Его глаза искрятся весельем.
— Нет, не в качестве моей горничной.
Я тереблю молнию на куртке.
Это безумие.
Я была готова к эмоциональным манипуляциям, когда отвергла его дружбу, но к финансовым? Я не ожидала, что он выкинет такой трюк, но...
Мне бы действительно не помешали деньги.
Ну, лишние тысяча долларов мне бы не помешали, но сейчас, когда над моей головой нависают расходы на переезд, новую квартиру и материалы для рисования, было бы неплохо дать моей кредитной карте передышку.
Я могу потерять только свою эмоциональную стабильность.
И свое достоинство.
Я действительно произнесла ту большую речь о том, что не хочу быть друзьями или начинать все сначала ...
Я расправляю плечи.
— Все равно это слишком рискованно - даже за тысячу долларов, — говорю я ему.
Его глаза сужаются.
— Понимаю.
— Но тысяча долларов за час, — возражаю я, чувствуя, как внутри все трепещет от нервов. — И я готова рискнуть.
Это гребаное безумие.
Я гребаная психопатка.
Он не собирается...
— Дай мне свой телефон, — приказывает он.
Я нащупываю в кармане устройство, разблокирую экран и без колебаний отдаю его.
Это серьезно происходит?
Я не улавливаю, что он вводит, но мгновение спустя он возвращает его обратно, казалось бы, без изменений.
Может быть, он просто издевается надо мной.
Может быть, он...
На экране появляется новое уведомление, и я почти уверена, что вообще перестаю дышать.
Адриан прислал Вам 1000 долларов
— Наше время начинается сейчас, — говорит он, и по медленной удовлетворенной улыбке, которая расплывается по его лицу, можно подумать, что он здесь настоящий победитель.
Глава двенадцатая
С тех пор как я переехала в Нью-Йорк, я перебивалась множеством случайных заработков, чтобы подзаработать - чем угодно, от раскрашивания лиц и пожертвования плазмы до заполнения онлайн-опросов о мыле для мытья посуды и ответов на сомнительные объявления Craigslist.
Ну, история с Craigslist произошла только один раз.
Какому-то парню в Бруклине понадобилась «подставная невеста» для семейного торжества, и он заплатил мне двести баксов плюс проезд, чтобы я провела пару часов, солгав его родителям в их домике на озере Монтаук.
Это была легкая работа, но Луэнн взбесилась, когда узнала, и взяла с меня обещание никогда больше не отвечать на «убийственные объявления» Craigslist.
И все же, из всех странных способов заработать на аренду жилья, домашние дела с Адрианом Эллисом, пожалуй, берут главный приз - и мой рассудок.
— Я и не знал, что люди могут выжить, питаясь только замороженными блюдами с высоким содержанием натрия, чипсами тортилья и лапшой, залитой маслом, — растягивает слова Адриан, уставившись на замороженную пиццу в моей корзинке так, будто это оскорбило его.
Двадцать семь минут, я думаю. Он продержался двадцать семь минут и два прохода с замороженными продуктами, прежде чем прокомментировать мой рацион.
Впрочем, я более чем готова к паре язвительных замечаний.
— Ну, во-первых, — говорю я. — Лапша с маслом - деликатес...
— Для кого? Придирчивых едоков?
— И я скоро переезжаю, поэтому не хочу привязываться к чему-то вроде...
— Овощей? — Вмешивается он. — Я полагаю, ты не хочешь отдать свою жизнь кочану брокколи. Или, не дай Бог, артишоку.
Я закатываю глаза.
— К тому же, у меня сломался холодильник, так что выбор пока ограничен. Либо замороженная еда, либо годная к хранению. — Я бросаю банку куриного супа с лапшой - тоже фирменного, поскольку в настоящее время я зарабатываю четырехзначную цифру в час - в корзину, которую он держит под мышкой.
Адриан усмехается.
— Серьезно? — Я поднимаю бровь. — У тебя проблемы с куриным супом с лапшой?
— С консервированным куриным супом с лапшой, — поправляет он меня. — Это важное различие.
— Что ж, я бы с удовольствием могла позволить себе все свежие органические супы собственного производства, которые ты, вероятно, покупаешь в магазине для гурманов, где бы ты ни делал свои покупки, но, увы… — Я бросаю еще одну банку супа в корзину. — Это Campbell's для нас, плебеев. — Я делаю паузу; мой комментарий наводит на другую мысль. — Подожди, а где находится твой продуктовый магазин?
Я пытаюсь представить Адриана, разглядывающего хорошо укомплектованные полки в Butterfield Market, или Citarella, или где-нибудь еще, где за чернику придется заплатить больше двадцати долларов, но образ не совсем подходит.
Он пожимает плечами.
— Я не знаю.
— Ты не знаешь? — Я недоверчиво смотрю на него. — Ты не ходишь за продуктами?
Он качает головой.
— Значит, ты просто питаешься вне дома каждый раз? Только рестораны, отмеченные звездами Мишлен, на завтрак, обед и ужин?
Я в основном поддразниваю, но Адриан отвечает серьезно.
— Конечно, нет. У меня есть личный повар. Хотя он удостоен звезды Мишлен.