— Твоя квартира... — Его губы кривятся. — Необычная.
Я скрещиваю руки на груди, не в силах сдержать знакомую защитную нотку, которая просачивается в мои слова.
— Ну, как я уже сказала, сейчас все меняется. Мы скоро переезжаем, у меня скоро художественная выставка...
— Художественная выставка? — Вмешивается Адриан.
Я замираю.
Я просто должна была проговориться, не так ли?
Дело не в том, что я не хочу рассказать Адриану - на самом деле, совсем наоборот. Я бы хотела, чтобы он знал, что я не терплю неудачи в каждом аспекте взрослой жизни, но...
Что, если он станет слишком любопытным?
Что, если он захочет посмотреть коллекцию?
В моем мозгу вспыхивают последние материалы, которые я оставила в офисе Оушен всего несколько дней назад, те, над которыми она изливалась.
Те, у кого темные глаза, большие руки и сверкающие белые зубы.
Я сглатываю.
— Э-э, да, просто выставка, которую я устраиваю через пару недель. На самом деле это не так уж и важно.
Просто сделка, полностью меняющая жизнь.
— Где будет проходить выставка?
Я чувствую тяжесть его взгляда, пока вожусь с чайником.
— О, просто маленькая галерея в Челси. В том районе их целая куча, так что...
В манере истинного Адриана, он сразу видит сквозь мою притворную беспечность.
— Как называется галерея?
Не похоже, что он настолько связан с миром искусства, верно?
И он только что переехал в Нью-Йорк, во всяком случае.
— Э-э-э, «Ars Astrum», — бормочу я, надеясь, что слова получаются слишком поспешными и неразборчивыми, чтобы он их разобрал, но...
— «Ars Astrum»? Ты выставляешься там? — Его брови взлетают вверх. — Вряд ли ее можно назвать «маленькой галереей».
...Отлично.
Может быть, мне следовало просто придумать название - что-нибудь случайное, что он мог забыть проверить позже.
Я потираю затылок, в моем тоне слышится легкая паника.
— Тебе знакомо?
Он усмехается.
— Конечно. Я никогда не был там лично, но у меня были друзья, которые ввязывались во всевозможные войны торгов из-за картин. Это чрезвычайно престижная галерея. — Я ловлю его взгляд, когда беру чайные пакетики из шкафчика, в его глазах светится неподдельное восхищение. — Такая возможность выпадает раз в жизни.
Одобрение Адриана не должно ничего для меня значить, но я не могу сдержать теплоту, которая в результате разливается по мне.
— Да, это так, — соглашаюсь я.
Что-то похожее на веселье мелькает в его глазах.
— У меня такое чувство, что скоро весь мир узнает твое имя.
Не улыбайся, Поппи.
Не улыбайся.
Я опускаю голову, полностью сосредоточившись на том, чтобы не разлить его заваренный чай по столешнице, чтобы скрыть, что я именно это и сделала.
— Ну, если все пойдет по плану, мне не придется жить в дерьмовом районе вроде того, который я осматривала сегодня утром, — говорю я, и мой желудок скручивается от этой мысли. — По крайней мере, не больше, чем на пару месяцев.
Прижав дымящуюся кружку к губам, Адриан застывает.
— Ты рассматриваешь возможность жить в том районе? — Он смотрит на меня с недоверием. — Тот, в котором я нашел тебя сегодня?
Честно говоря, я лишь слегка обдумываю это, но возмущение на лице Адриана заставляет меня задуматься. Весь день я улавливала проблески чего-то - частички той знакомой тьмы, которая заразила каждую грань наших отношений в Лайонсвуде. Сегодня утром в машине, в магазине, а теперь...
Он как будто сдерживает себя.
Но почему?
Я принимаю мгновенное, импульсивное решение, которое может закончиться ужасно.
— Вообще-то, — говорю я, делая глоток чая. — Я не раздумывала. Я подписала договор аренды сегодня утром.
Я словно дразню зверя, но хочу увидеть, что скрывается за его тщательно контролируемым фасадом - и я мгновенно вознаграждена, когда лицо Адриана искажается от гнева.
— Как ты могла...
Но потом он останавливается.
Он делает глубокий вдох, гнев исчезает, как будто его никогда и не было, и выражение его лица полностью расслабляется.
— Неважно.
— Неважно?
Он делает еще один глубокий вдох.
— Неважно, — повторяет он. — Это не мое дело.
Я делаю еще глоток чая.
— Правда?
Он улыбается.
— Ты взрослая, более чем способная принимать взвешенные решения относительно своей жизни. Если ты хочешь жить в этом районе, то это не мое дело вторгаться сюда.
Я слегка удивленно поднимаю брови.
— Что ж, это очень разумно с твоей стороны.
И почему я испытываю укол разочарования?
Мне кажется? Эти его мгновенные реакции?
Неужели ему действительно все равно?
Он отражает мое удивление.
— Это плохо?
— Вовсе нет. — Мои глаза сужаются. — Это просто... удивительно, я полагаю, учитывая, как ты был расстроен после того, как напугал тех мужчин сегодня утром.
Адриан не сбивается с ритма.
— Я был расстроен, — объясняет он. — Я также испытывал сильный выброс адреналина. Мои эмоции были обострены - как и все, что я мог сказать или сделать в тот момент. — Он делает паузу. — Но это было несколько часов назад. Я больше не реагирую на эмоции, и если бы ты хотела узнать мое мнение о районе, в котором ты живешь, или о твоем рационе, или о чем-то еще, я уверен, ты бы спросила.
— Ты прав, — напеваю я в знак согласия. — Мне не нужно твое мнение.
Я внимательно наблюдаю за ним, но его спокойное выражение лица не меняется.
— На самом деле, — продолжаю я. — Я действительно ценю, что ты поступаешь разумно. Я имею в виду, что любой другой человек в моей жизни, вероятно, взбесился бы, если бы узнал, что я планирую жить в квартире без горячей воды и кондиционера ...
Его улыбка становится натянутой, но он делает глоток чая.
— Если ты счастлива, это все, что имеет значение.
— Это все, что имеет значение, — говорю я. — Я имею в виду, меня не радует возможная утечка газа, но...
— Утечка газа? — Он чуть не подавился чаем, и меня пронзает волна удовлетворения.
— О, я не упоминала об этом? — Я изображаю неведение. — Ну, я не знаю наверняка, но пахло определенно так. Однако домовладелец не слишком обеспокоился.
Я волнуюсь, что, возможно, выразилась слишком резко, когда глаза Адриана сужаются в ответ.
— Понятно.
Мой желудок переворачивается.
Знает ли он, что я пытаюсь спровоцировать реакцию?
— Я уверена, что все будет хорошо, — добавляю я. — Если дела с моей выставкой пойдут хорошо, мне не нужно будет находиться там дольше полугода или около того. Даже если произойдет утечка, я уверена, что выживу. — Я пожимаю плечами. — Возможно.
— Возможно? — недоверчиво переспрашивает он. — Ты не переживаешь из-за того, что возможно выживешь?
Мне приходится сделать еще один глоток чая, чтобы скрыть улыбку, которая грозит расползтись по моему лицу.
— Мы все так или иначе умрем, не так ли?
Я почти пропускаю это - мышцу, подергивающуюся на его челюсти.
— Ну, обычно нет, когда причину смерти легко предотвратить, достаточно предупредить. — Еще одно подергивание. — Как утечка газа.
Я не уверена, что обо мне говорит то, что мой желудок трепещет, когда я слышу явное раздражение в его голосе.
— Тебя это беспокоит? —спрашиваю я, не в силах сдержаться. — Что я буду жить одна в небезопасном районе? В квартире, где может быть утечка газа?
Я знаю, что зашла слишком далеко в тот момент, когда эти слова слетели с моих губ, но уже слишком поздно.