Ему не понравилось, куда начал заходить разговор.
— Продолжай.
— Кэсси приедет на праздники.
И поезд просто сошёл с рельсов.
— Нет.
— Дослушай меня.
— Нет. Нам с ней не о чем говорить. Всё было сказано нашими адвокатами.
Она сжала его руку.
— Видишь? Вот и проблема. Ни один из вас спор не закончил.
Он выдернул свою руку.
— Я закончил.
— Уайетт.
— Каллиопа. Нет. Я больше не хочу об этом говорить. Мне нечего сказать Кассандре, чего бы я уже не говорил. Я не хочу снова её видеть или снова общаться в ней. Никогда.
Она открыла рот, чтобы поспорить, но официантка принесла их напитки. Она поняла по выражению его лица, что не стоит поднимать эту тему вновь, по крайней мере пока они не выйдут из ресторана и не вернутся к нему.
Они свернулись на диване, и она медленно расстёгивала его рубашку, медленно соблазняя, чертовски медленно, по его мнению. Он был более чем готов добраться до чего-то хорошего, например её великолепного обнажённого тела, с ним внутри, надеясь пошатнуть её мир.
— Что, если у нас с тобой будут... скажем, долгие отношения.
Веселье прекратилось.
Он сделал глубокий вдох:
— Хорошо. Предположим.
— В конце концов, тебе придется видеться с моими родителями, приходить ко мне домой, отмечать праздники, дни рождения и всё такое прочее.
Он повернулся лицом к ней:
— Мои отношения только с тобой. Не с твоей семьей. Точно так же, как твои не с моей. Я забочусь о тебе. Только о тебе.
— Но так не бывает, и ты это знаешь. Ты пытаешься всё упростить и загнать нас в пузырь. Я не жду, что это сработает, и ты, думаю, тоже. Мне нравится твоя семья. Я хочу, чтобы наше будущее включало и наши семьи тоже... если, конечно, у нас есть будущее. Ты хочешь, чтобы у нас было будущее?
Он вдохнул и выдохнул:
— Всё очень запутанно.
— Так не должно быть. Это становится препятствием между нами.
— Кассандра.
— Да. И её не должно быть там. Если ты...
Он приложил палец к её губам:
— Я не хочу втаскивать мою бывшую жену в наши жизни, и уж точно, чёрт возьми, не сейчас. Я не хочу говорить о ней или думать о ней. Чего я хочу прямо сейчас — это поцеловать тебя.
Он прижался губами туда, где только что был его палец. Он предпочитал целовать её, а не разговаривать.
Когда она наклонилась к нему, он почувствовал, что она сдалась. Она обхватила руками его шею и застонала. В сегодняшней битве победил он.
Но это была временная отсрочка. Ничего не закончено, но он был доволен, что на текущий момент всё успокоилось. Всё, что ему хочется сейчас, — чувствовать Каллиопу в своих объятиях, ощущать мягкость её тела, пока она движется под ним.
Он нащупал молнию её невероятно сексуального платья, которое она надела на ужин. Все его мысли были направлены на то, как это платье снять с неё. Он потянул молнию вниз, а затем спустил платье с плеч. Под ним было черное шёлковое бра, которое заставило его задержать дыхание, потому что её грудь буквально выпадала из него.
— Ничего себе!
Она усмехнулась и сняла очки.
Чёрт, она была очень сексуальной женщиной. Соскользнула с его колен, расстегнула бра, потом стащила трусики.
— Знаешь, что я хочу, чтобы мы сделали?
— Если это имеет что-то общее с сексом, твоё желание будет исполнено.
— Хорошо. Потому что я хочу принять душ.
Ему нравилось направление её мыслей. Они заставили его член напрячься в джинсах. Он встал, поднял ее на руки и понес вверх по лестнице, опустив её на пол в ванной комнате. Он включил душ, пока снимал одежду, наслаждаясь взглядом Каллиопы, когда разделся. К тому времени, когда он поставил её внутрь огромной ванны, он сгорал от желания.
— Я говорила тебе, что, когда впервые попала сюда, этот душ навел меня на неприличные мысли, — сказала она.
— И я хочу услышать о них всё.
— Четыре насадки? Мечта каждой женщины иметь больше, чем одну.
Она ступила под струи, не заботясь о том, что волосы намокнут, а макияж потечет. Одна из причин, почему она так нравилась ему.
Уайетт отступил и засмотрелся, как вода бежала по её великолепному телу и волосам, которые она откинула назад.
Он двинулся вперёд и обнял её, притянув к себе, давая почувствовать, что она сделала с ним. Она опустила руку между ними и погладила его мучительно медленными движениями, заставив сжать челюсти.
Он прижал её к стене, завел руки над головой, удерживая их там одной рукой, пока другой ласкал её тело. Вода стекала с них обоих, пар окутывал их и нагревал воздух, отчего его тело разогрелось до невозможности. Он наклонился к её соску, посасывая его. Её стон удовольствия и то, как она выгнула бедра, были приглашением к большему.