Пролог.
Я миновала подсвеченную вывеску банка и безбоязненно нырнула в темный проулок. Порядка двух десятков метров глубоких потемок и вновь освещенный участок улицы. Уже только по определению жутковатое место, однако это самый короткий путь до дома. Кто-то сочтет меня редкостной идиоткой, поскольку только такая на ночь глядя сунется в мрачную подворотню, в которой, по слухам, было совершенно не одно преступление. Но моя решимость, как можно быстрее достигнуть родных пенат и замертво упасть в мягкую постельку, бездумно гнала вперед.
Чувствуя, как зрение привыкает к темноте и начинает различать неровности в асфальте, я энергичней заработала ногами, эхом разнося звонкий цокот каблуков. Нежно лелея мысль окунуться в горячую ванну, неожиданно услышала за спиной легкий шорох гравия, настороживший меня. Медленно повернулась на звук и к собственной неожиданности оказалась прижата лицом к стене. Глупо хлопая ресницами, какое-то мгновение молча обозревала перед собой потрескавшуюся штукатурку, как внезапно почувствовала навалившуюся сзади тяжесть и, наконец-то очнувшись от ступора, истошно закричала. Куда там, мой крик потонул в широкой ладони, моментально зажавшей рот, и вот тогда мне стало воистину страшно.
Горло сжал спазм, сердце лихорадочно забарабанило и в конечном итоге разбудило инстинкт выживания. Я забилась, заелозила в тесном капкане, в котором оказалось зажато тело, и даже попыталась укусить за пальцы, по-прежнему крепко сжимающие рот, но зловещий шепот на ухо быстро остановил мои потуги.
- Не дергайся! Только пискни – шею сверну.
Серьезная угроза. Жизнь нынче дорогая штука, расставаться с ней как-то не с руки, а потому лучше верещать про себя и внимательно слушать что говорят. Безмолвно выматерившись на злодейку судьбу, приготовилась ждать новых указаний, и они не замедлили последовать.
- Если хочешь жить, молча поворачиваешься к выходу и, не оборачиваясь, резво топаешь отсюда.
Ценный инструкции, такие не грех принять к исполнению сиюсекундно, но я только ограничилась кивком и тут же почувствовала желанную свободу. Стремглав ринулась прочь и едва ли не навернулась. Пришлось сбавить темп, ибо сломаюсь либо я, либо шпильки. Первый вариант вернее, поскольку асфальтированное покрытие в этой подворотне меняли пару десятков лет назад, а помогать грабителю, или кто он там на самом деле, я не собираюсь. Четко выполнив указания мужчины, вынырнула на свет и счастливо зажмурилась. Больше моей ноги не будет в этом закоулке. Едва успела принять к сведению эту мысль, как глухой хлопок взорвавшейся покрышки заставил дернуться. Бросив взгляд на застывшие на светофоре машины, пожалела водителя и резво бросилась через дорогу.
I. Как тесно в метро.
Жизнь катилась своим чередом, и тот случай в подворотне немного истерся из памяти, оставив неприятное послевкусие испытанного страха. Спустя неделю он вернулся, когда в метро я случайно встретилась взглядом с мужчиной.
Ну что я могу сказать - мрачный тип. Спрятанное в вороте тату на шее, серьга в виде маленького колечка в ухе, узкое смуглое лицо, легкая небритость, греческий нос с горбинкой, хищный разлет бровей, миндалевидный разрез глаз, зачесанные назад темные волосы, и довершали образ черные джинсы и футболка. Попробуй, определи национальность и собьешься на втором десятке – здесь их целый букет. Но самым запоминающимся оказались абсолютно черные глаза, которые мне доводилось видеть только у восточных мужчин. Глубокие, затягивающие, парализующие волю.
Голос диктора, объявляющего станцию, вернул меня к действительности и я, наконец, разорвала зрительный контакт. Невольно оценила броский образ хорошо сложенного персонажа - иначе язык не поворачивался выразиться, уж слишком он колоритно смотрелся в разномастной толпе – и ринулась к выходу. И плевать что не моя остановка, главное подальше от этих жутких черных провалов, идеально сочетающихся с готическим типажом.
Рассуждая на ходу, осторожно оглянулась назад и вздрогнула. Он никуда не делся, шел вместе с толпой, мерно двигающейся к эскалатору. Можно подумать, торопился по своим делам, но все представление рушил настойчивый, преследующий меня, взгляд. Что-то в его облике смутило меня, и в голову пришла шальная мысль, что он и тип из подворотни одно и то же лицо. Меня пробрал мороз, хотя в подземке чуть больше двадцати градусов, а на улице и того больше. Не успела послать ногам мысленный приказ, как они сами сорвались с места. Эскалатор миновала почти бегом, благо пассажиры, узрев меня еще на подступах, шустро прижимались к левой стороне. Преследователь не отставал, и во мне с каждым шагом крепла мысль, что шею мне все-таки свернут. Знать бы еще, за какие заслуги.