⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В эту тайну я проник, сам не желая того,
А теперь мне уже не спрятаться.
Они всегда знают, где меня искать.
Я пытался бежать, но от себя не убежишь.
Они всегда рядом, возможно, прямо сейчас за моей спиной, пока я пишу, а, может, и за вашей, пока вы читаете эти строчки. Если их вообще кто-то читает.
Я не вижу их, только воображаю, но порой кажется, что они именно такие, какими мне видятся.
Я замечал движения на периферии зрения, но разве могу быть уверенным, что это правда? Они дали мне проклятую пластиковую ручку «Бик» и этот бесконечный рулон тонкой бумаги, которая рвётся, стоит чуть сильнее надавить на неё стержнем.
И что я должен тут писать?
Когда слова мои кончатся. Когда я устану изливать душу, покончу с воспоминаниями, примусь ли заполнять все однообразными прочерками? А могу ли я иначе? Бесконечно медитировать над бумагой, растворяться в её белизне, будто утопая в глубоком снегу, что, в конце концов, затянет меня, набьётся в рот, уши, нос. Заморозит каждую клеточку тела.
Мне не уйти отсюда. Осталась только тёмная
оболочка и эти слова, бесконечные слова.
Буквы и штрихи. Я пишу печатными, иногда письменными. Сколько нас тут?
Запертых в такие же оболочки. И однажды они придут за кем-то ещё…
Тут так холодно, и я вспоминаю те летние дни,
но воспоминаниям мешает бесконечный шум.
Шум глушит твой сигнал и приводит
к неполадкам в цепи.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
И вот тут я остановился. И не только потому, что последняя фраза была подчеркнута, я узнал её. Это были чужие слова, их я точно где-то встречал. Я резко встал, и кровь ударила в голову, заставив пошатнуться. Я ухватился за стол, кружка с недопитым чаем упала на бок и горячий напиток медленно, будто в вязком сне, потёк из неё по белой поверхности стола, густым киселем повис на краю и плюхнулся на пол. Будто и не чай, а желе. Глянув на настенные часы, я увидел, что уже девять часов вечера. Но это было невозможно, я провел за столом не больше двадцати минут. Где-то с краю зрения, на самой периферии мелькнула тень. Я вздрогнул, и чёрные точки поплыли перед глазами, напоминая о множестве одинаковых грязных пятен на куртке Егора. Нелепые странные связи роились в мозгу, детали собирались в конструкт неясной формы, чтобы тут же рассыпаться, измениться и запутать меня ещё больше.
Я поспешил в комнату, стал рыться на полке с книгами в поисках той самой, где я мог встретить увиденную цитату, но я не помнил, что это за книга, думал, что подскажет интуиция, и наугад выхватил какой-то томик в твёрдой обложке, я даже не глянул на неё. Раскрыл и непонимающе уставился на страницу..
…было написано там крупными буквами. Нет, нет, нет. Не было у меня такой книги, никогда не было.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
И тут
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Я закричал, бросил книгу на пол, и она захлопнулась. Я отбежал назад, глядя на потрёпанную обложку. Я не мог разобрать слов, книга стала единственным предметом в комнате, оставшимся вне фокуса. Я ждал, что её страницы сейчас пропитаются кровью от раздавленного глаза, но ничего не происходило. Да и обложка вдруг стала разборчивой, словно на неё навели резкость, и читалась вполне хорошо. Поэма «Москва — Петушки». Книгу мне подарила на день рождения сестра, а у меня всё не доходили руки взяться за неё. Но Глаз? Шутка сестры? Да что за вздор?
Боже, я схожу с ума…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Я не знаю, что надоумило меня взяться писать на полях книги. Чего я добивался? Это происходило само собой. Я просто взял ручку, вернулся на кухню и стал заполнять поля, начиная с пятьдесят седьмой страницы, хаотично, криво, совершенно не заботясь — сможет ли это кто-то прочесть. Только перед этим я выкинул проклятую книгу с глазом. Больше не заглянул внутрь, а чтобы не отсвечивала, отправил её прямо в окно, где она теперь лежала во влажной от дождя траве. Забавно: вот и первая книга, которую я выбросил. А ведь сестра так хвалила её, но, похоже, к прекрасному мне уже не притронуться.
Мелькали тени? Бывало, я что-то замечал краем глаза, но не могу быть уверен до конца. Я просто писал. Писал начало безумной книги, всё то, что происходило с героем и с Ольгой. Я просто выдумывал на ходу, не имея понятия о том, что же там было на самом деле. Как там говорят? Читатель — обязательный участник. Важно не только написанное автором, но и то, как читатель воспринимает текст. Я всего лишь пошёл дальше. Решил дописать книгу. Придумаю начало, а там и до финала доберусь. Я не мог этого не делать.