— Кто будет чай? — мать отвлекла его, и он обернулся.
Нина поставила сыну и мужу кружки.
— Лёня?
— А?
— Я спрашиваю: чай будешь?
— Лучше кофе.
— На ночь?
— Ещё не поздно.
Нина повернулась к Антону.
— А ты что будешь?
— Чай, как обычно.
Леонид Андреевич встал с кресла и прошёлся по комнате.
— Похоже, из интересного сегодня только какой-то концерт, — сказал он. — Кто хочет посмотреть?
— Я пас, — отозвалась Нина. — Хочу поискать в Интернете ещё кое-что о моллюсках.
— Что именно? — спросил Антон.
— Сама не знаю. Но вдруг что-то найду.
— Тебе помочь?
— Не надо. Я одна лучше сосредотачиваюсь. И потом, компьютер у нас всё равно только один.
Антон разочарованно кивнул.
В прошлом году он поступил на биофак, и появление нового класса головоногих здорово его заинтересовало, однако он ничего в них не смыслил: в универе моллюсков ещё не проходили, и знакомство с ними у Антона пока оставалось гастрономическим.
Он взял кружку с чаем и ушёл в свою комнату. Пожалуй, лучше всего почитать или послушать музыку. В дождь оно самое то.
Завалившись на кровать, Антон вставил наушники, включил «Bastille» и открыл на двести сорок седьмой странице недочитанную книгу Клиффорда Саймака — «Вся плоть — трава»: в конце концов, он на каникулах или где?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава 2⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— «Там о заре прихлынут волны, на брег песчаный и пустой, и тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных», — процитировал сосед, глядя в сторону набережной. — Поистине, природа полна тайн. Сколько возможностей для научных открытий! Жаль, я не биолог. А вот твоя мама, наверное, уже изучила этих кальмаров вдоль и поперёк, — Даниил Афанасьевич повернулся к Антону и подмигнул. — Что, Нобелевская премия не за горами?
— По-моему, за такие вещи её не дают.
— Может, и нет.
— Даниил Афанасьевич, вы смотрели сегодня телевизор?
— Немного. А что? — сосед вздохнул и вернулся к прерванному занятию: когда появился Антон, учитель стриг розовые кусты возле крыльца.
— Видели репортаж про моряков?
— Да, четыре тела вынесло. Ты об этом?
— Как думаете, что с остальными?
Даниил Афанасьевич пожал плечами. Он был невысок, толстоват и прикрывал лысину клетчатой кепкой. Щёлкал секатор, а сосед молчал.
— Мало ли, — проговорил он, наконец, спустя секунд пятнадцать. — Утонули, скорее всего.
— По телевизору сказали, что на телах обнаружены следы рыбьих укусов.
— Ну, они же в море были. Что тут удивительного?
Щёлк-щёлк.
— У нас не водятся такие большие рыбы, — проговорил Антон. — Я точно знаю.
— Мало ли кого занесло штормом. Может, и пару акул.
— Это невозможно.
— Знаю. Я пошутил. С чего ты взял, что укусы были сделаны большими рыбами?
— Так ведь по телику…
— Антон, нельзя же верить всему, что говорят в новостях, — назидательно сказал Даниил Афанасьевич, прервав стрижку кустов, чтобы вытереть рукавом пот со лба. С утра припекало, а из-за отсутствия даже слабого ветерка было душно, как в парнике. — Возможно, на самом деле погибшие просто получили травмы во время крушения судна, а репортёры приняли их за укусы.
Антон и сам понимал, что никаких укусов «больших рыб» быть не могло, но ведь и моллюсков, выброшенных на берег, тоже до сих пор как бы не существовало. То есть, разумеется, они существовали, но об этом никто не знал. Что, если шторм принёс каких-нибудь огромных рыб из тех же океанских глубин, что и выброшенных на берег тварей?
В конце улицы показался Валера. Он шагал дёргающейся походкой, размахивая руками и почти не сгибая ноги — настоящее чучело. Дурачок что-то выкрикивал.
— Эк его развезло-то, — пробормотал Даниил Афанасьевич. — Ещё и полудня нет.
Антон прислушался к вылетавшим из Валериного рта фразам. Кажется, они повторялись.
— Они победили его кровью Агнца! — сумел разобрать Антон, когда дурачок приблизился. — Кто подобен зверю сему?