Наверху кто-то легонько стукнул в крышку люка. Вздрогнув, Колян затаил дыхание. Раздался тихий скрежет, вскоре сменившийся царапаньем. Собака? Кошка? Людей не было поблизости — парень бы их заметил. С другой стороны, кто-то мог прятаться в лесу и проследить за ним. От этой мысли в горле пересохло. Колян вдруг понял, что находится не только в убежище, но и в ловушке: бежать некуда, а крышка не запиралась — не предполагал он, что кто-нибудь отыщет его логово.
В потолке появилась полоска света, а затем крышку отбросили, и в проеме нарисовалась голова. Лысый череп без глаз и с провалившимися щеками.
— Кто это здесь? — прошепелявил мертвец, заглядывая в землянку. Ноздри раздулись, втягивая воздух. — Живо-о-ой! Не бойся, выходи. Все равно достану! — сверху донесся кашляющий смех, а затем стало темно, и лестница натужно заскрипела. — Сладеньки-и-и-й…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На площади перед домом царило нечто невообразимое. Люди выскакивали из домов, тащили сумки и рюкзаки, отовсюду слышались крики и детский плач. Одним словом — паника!
Антон пробрался в дом никем не замеченный. Нестерпимо воняло гнилью. Над крышами домов мелькали щупальца. Присутствие в городе неведомой твари, кажется, уже ни для кого не являлось секретом.
Отец наверняка отправится или в университет к матери, или сюда. Антон надеялся, что сюда. Взглянув на часы, он отметил, что через десять минут придется убраться в любом случае — иначе чудовище похоронит его под обломками.
В окно было видно, как двое мужчин с бутылками в руках подбежали к соседскому дому. Вслед за ними вразвалку, как утка, прошествовала тетя Маруся.
Антон выскользнул из дома и подкрался к забору. Даниил Афанасьевич поспешно запихивал вещи в сумку на колесиках. Подняв голову, он заметил парня.
— Ты чего вернулся? — спросил он.
— За отцом.
— Напрасно я тебе не поверил, — сосед продолжил свое занятие. — Сейчас уже далеко был бы. Но кто мог подумать… — он неожиданно выпрямился. — «Должен же существовать образец, если существует корявая копия», — процитировал он вдруг Набокова.
Антон помнил это произведение — «Приглашение на казнь». Оно произвело на него когда-то большое впечатление, и теперь он понял, что имел в виду учитель: те дохлые моллюски были лишь предшественниками настоящей беды. Недоразвитыми копиями чудовища, разрушающего город.
Помнится, мать говорила, что вонь, которую они источали, предназначалась для общения. Должно быть, она и привлекла этого монстра на берег.
— Говорят, вместе с этим чудищем из воды лезут твари помельче, — сказал Даниил Афанасьевич. — Размером с лошадь. И зубастые.
Вот откуда на телах рыбаков с «Марбрика» взялись отметины, понял Антон.
Распахнулась калитка, и в палисадник Даниила Афанасьевича ворвались трое с канистрами. Молча они принялись расплескивать повсюду бензин. Сосед закричал и кинулся к ним. Антон хотел остановить его, но понял, что не сможет: учитель слишком любил свои розы, чтобы бросить их на произвол судьбы.
Даниил Афанасьевич толкнул одного из незваных гостей.
— Прекратите! — проговорил он, задыхаясь. — Что вы делаете?!
Мужчина вытащил из-за пояса молоток и, размахнувшись, ударил его между глаз. Клетчатая кепка слетела. Учитель повалился на траву, засучил ногами, взрывая землю.
Убийца переступил через него и кивнул товарищу, указывая на дом. Тот принялся щедро поливать стены бензином.
Антон не стал дожидаться продолжения. Он вернулся в прихожую, где оставил сумку. Похоже, у него не оставалось времени: опасность исходила не только от морского чудовища.
Выскользнув через заднюю дверь, парень побежал в сторону вокзала, очень надеясь, что отец отправился в университет.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Путь Антону преградила колонна бронетехники. Впереди ехали два танка, затем транспортеры и грузовики с солдатами. Замыкал еще один танк. В городе располагалась армейская часть — должно быть, из нее военных и направили.
Антон побежал за последним танком. Он хотел посмотреть, чем кончится атака на чудовище. Казалось невозможным уничтожить такую громадину обычными снарядами.
Колонна направлялась к главной площади. Тварь была хорошо видна: она горой возвышалась над крышами, щупальца извивались, превращая дома в руины. По багрово-черным бокам катилась вода, из отверстий в теле текла слизь, источавшая нестерпимую вонь.