И вот, лелея свою боль и утрату на скамеечке у больницы, он не обратил внимания на мужчину, присевшего рядом.
— Я могу помочь, — сочувствия в голосе было ровно столько, чтобы человек поверил. А Кирилл был в таком состоянии, что готов был поверить любому, ухватиться за любую соломинку, лишь бы его Алиса улыбалась, гладила его по щеке, хмурилась, плакала, жила…
— Как? — что еще он мог спросить?
Мужчина оказался практикующим врачом в частной клинике. Шикарный костюм, модельные ботинки, дорогое авто — всё как положено. За определенную плату Алекс — так он представился — обещал устроить всё так, что Алису переведут к нему, где в ее теле не только будут поддерживать жизнь, но и пытаться вывести девушку из комы.
Конечно же, Кирилл согласился. Конечно же, он был почти счастлив. Конечно же, всё обернулось кошмаром.
Лечение стоило денег. Не астрономических, но на регулярной основе. Посещение больничной кассы превратилось в своеобразный ритуал. В жертвоприношение. Сперва Кирилл справлялся. Вкалывал, как проклятый на двух работах, и этих денег было достаточно. Потом перестало хватать и их, и настал черед продать машину. Затем вещи…
Когда в квартире не осталось ничего, кроме компьютера и матраса, Кирилл принялся занимать деньги у друзей, знакомых, знакомых знакомых…
Потом настал момент, когда на Кирилла неожиданно снизошло просветление: он понял, что такая огромная квартира для одного человека — это слишком много.
В какой-то момент, сидя на жестких пружинах койки в дешевом хостеле, Кирилл осознал, что остался совсем один. Да, была Алиса, ради которой он всё это делает, но она постепенно начала превращаться в цель, в абстракцию… Очень долго он сидел, прислонившись к стене, лелея свою обиду на окружающих, на жизнь, свое одиночество, беззвучно рыдая и размазывая сопли по давно небритому лицу… Денег взять было неоткуда.
Нет денег — нет оплаты. Не оплаты — нет лечения. Нет лечения — нет жизни… для кого-то другого. Размышлял он не больше минуты — ни о каких вопросах морали речи не шло, Кирилл просто обдумывал, где удобнее и безопаснее всего устроить засаду.
Выбрав вход в подъезд одного из домов, он направился к намеченной цели и занял идеальную для нападения позицию: на него самого свет не падал, зато отлично показывал всех, кто входит.
Парень. Молодой. Спортивного телосложения. Одет прилично — наверняка куча бабла в портмоне… Нет, слишком рискованно — вполне можно самому получить на орехи, а то и вовсе сесть.
Две девушки. Симпатичные. Очень. Без шансов — даже если одну скрутить, другая наверняка успеет поднять такой шум, что уйти ему уже не удастся.
О, самое то! Наконец-то удача! Старичок. Опрятненький такой, в костюмчике.
Увлекшись охотой, Кирилл не заметил, как в нескольких шагах от него от стены отделилась тень.
Предвкушая легкую добычу, он даже не успел понять, что происходит. Парализовавший тело разряд удивил Кирилла. А потом пришла тьма.
— Я следил за тобой от больницы, — Алекс выглядел расстроенным. — Понял, что как раз сегодня ты готов решиться на всё. А теперь задай вопрос: оно того стоит?
Кирилл медленно поднял взгляд и впился им в доктора. Как он его сейчас ненавидел!
— Стоит, — ни голосом, ни жестом, впрочем, Кирилл своих эмоций не выдал. Жизнь Алисы полностью зависела от этого человека. — Не стоило бы — не стал бы мараться… Алиса, она… Она чудесна. Она лучшее… Нет, она — единственное, что у меня есть… Я люблю ее. Больше себя. Больше жизни.
— Тогда делай то, что должен. Без колебаний. Но других не трогай. Их жизни так же дороги, как и жизнь твоей Алисы. Понимаешь?
Кирилл кивнул. Конечно, он понимал. Но люди за окном… Они все были для него чужими. А чужие люди вроде как и не существуют вовсе — они лишь декорация твоей собственной жизни.
— Доктор… — Кирилл тяжело вздохнул. — Если вы не найдете донора — Алиса умрет?
— Да, — Алекс был не из тех, кто любит ходить вокруг да около.
— Какие нужны анализы?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Чудище гремело железом, лязгало поршнями и выглядело устрашающе. Настолько, что Мартовский Заяц слова не мог вымолвить ни на одном знакомом ему языке, а лишь трясся от страха и клацал зубами.
Едва монстр выбежал к краю поляны, где происходило чаепитие, он остановился, мотнул ржавой башкой в сторону девушки и вместе с паром выдохнул одно-единственное слово: