Гена покинул комнату, провожаемый озадаченным взглядом командира. Алиса же уселась напротив, разложила на столе бумаги с какими-то зарисовками и множеством пометок.
Михаил взял со стола грубый рисунок от руки, на котором был изображен человеческий позвоночник, некоторые позвонки были заштрихованы и от них отходили тонкие линии, ведущие к примечаниям, правда, почерка Алисы Михаил разобрать не мог.
— Не вчитывайтесь, — сказала она. — Это я для полноты картины, я более подробно покажу на голограмме.
Михаил кивнул, еще раз рассмотрел рисунок и положил на стол.
Алиса, не поднимая головы, что-то быстро набирала пальцами на экране планшета, вместе с тем поясняя:
— Я долго думала, как именно мы получаем сигналы. Часто я замечала, что во время особенно сильных, внезапных эмоций но спине пробегает легкая вибрация, думаю, вы тоже это чувствовали.
Михаил кивнул.
Алиса закончила возиться с планшетом и в следующую секунду над столом возникла полупрозрачная голограмма в синих оттенках с моделью человеческого скелета. Девушка провела по экрану рукой, и модель приблизилась и развернулась. Еще одно движение — и вот уже крупно во всех деталях видны отдельные позвонки и межпозвоночные диски.
— Во время одного из сеансов связи с ЭТИМ, — она сделала особенный акцент на последнем слове, — Я провела процедуру МРТ. Воздействие приходилось вот на эти позвонки.
На голограмме оранжевым загорелись по очереди несколько позвонков.
— В этом порядке, — продолжала Алиса, — на позвонки поступала легкая вибрация, разной интенсивности. Сигналы передавались в позвоночный канал и таким образом достигали спинномозговых нервов и далее мозга.
Голограмма изобразила все сказанное Алисой, но Михаил посмотрел лишь мельком, тут же вернув взгляд на девушку.
— Сигналы повторялись, и оказались на деле очень простыми. Всего лишь ДВОИЧНЫЙ код.
— Ближе к делу, — прохрипел Михаил, снова чувствуя, как трясутся руки.
— Посмотрите.
Поверх модели скелета возникли цифры. 00001110001011000010101100001110001011110010111000001110001011100 0011010 000011100010111000101110000011100010111000011011000011100010 11110010110
— Что это?
Алиса вздохнула и посмотрела в глаза Михаилу, затем нажала на экран планшета и цифры сменились словом.
ЛЮБОВЬ.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Михаил тяжело дышал. Голограмма исчезла, но он все еще пялился в то место, где она была минуту назад.
— Нам… Нам это поможет… То есть, мы может отправить это на Землю?
— Вряд ли в этом есть смысл.
Они повернулись на голос. В комнате стоял Алексей. Занятый мыслями о неожиданных новостях, Михаил не услышал, как отрылись двери.
— Ты уже в курсе? — спросил он.
— Я ему рассказала, — ответила Алиса.
Михаил перевел взгляд на неё. В этот момент он все-таки ощутил легкий укол. Она рассказала ему раньше, гребаному лингвисту рассказала раньше, чем командиру. Кто еще знает? Может, Гена? Может, уже весь экипаж или хотя бы мужская его часть, кому еще доверилась Алиса?
Впрочем, ревностные обвинения ушли так же быстро, как и появились. Алексей приблизился к столу и уселся в свободное кресло.
— Это не имеет смысла, — сказал он. — Они решат, что мы тут с катушек съехали и сами воспроизвели это послание.
— Но это же бред! — воскликнул Михаил.
— Я с самого начала был против рассказывать что-то Земле до тех пор, пока не появится ясность.
— Ну, а сейчас? — Михаил встал с кресла и принялся бродить по комнате.
— А что сейчас? — спокойно сказал Алексей. — Сейчас у нас по-прежнему ничего нет.
— Что значит — ничего?
— Алиса, скажи ему, — лингвист кивнул девушке.
— Мы так и не смогли определить, откуда исходит сигнал, — тихо сказала она. — Если бы у нас было хотя бы это, но…
— Давайте повторим эксперимент, — не унимался Михаил. — Я готов.
— Постой, — сказал Алексей и тоже поднялся с кресла. Он подошел к Михаилу, взял его за плечи и заглянул в глаза. — Подумай сам: тебе не кажется странным, что некое чужеродное сознание отправляет нам послания в двоичном коде, еще и со словом на русском языке?
— У нас не осталось ничего, что можно было бы назвать не странным. Давайте проверим Сэма, — заявил Михаил и отошел от врача.
— Уже, — ответила Алиса.
— И?
— Ожидаемо. У него было LOVE.
Михаил вернулся в кресло. Чертовски хотелось курить, хотя привычка была забыта еще в школьном возрасте.