— Это если Арина была… в себе, — проговорил Вырин. — Шуйский говорит, она в шоке. Возможно, её восприятие действительно было… не вполне объективно. Особенно его смущает её временная глухота.
— Да, всё могло случиться как раз в это период, — кивнул Гурин.
— Глухота? — удивился Олег. — Да с чего бы ей глохнуть? Просто вокруг стало очень тихо. Нет?
— Это маловероятно, — сказал штурман. — Авария на «Мантикоре», история с катером, исчезновение Уварова — всё это не могло происходить в тишине.
Водолаз откинулся на спинку стула. Всё было странно. Это напрягало. В голову пришло, что предстоящий дома разговор с Машей, пожалуй, не самая большая проблема. Во всяком случае, не ближайшая.
— Почему бы нам не вернуться и не выяснить, что случилось с «Мантикорой»? — спросил Олег. — Если корабль затонул, мы бы, по крайней мере, это узнали. Кроме того, Уваров может быть где-то там. На катере или нет.
Вырин с Гуриным переглянулись.
— Наверное, ты не понял, Олег, — сказал капитан. — Мы уже возвращались. Как только я очнулся и понял, что Уварова нет, то развернув «Янус» и отправился его искать.
Вырин согласно покачал головой.
— И? — спросил водолаз.
— Там ничего нет. Ни единого следа присутствия «Мантикоры» или катеров. Боцмана тоже.
— А локатор?
— По нулям.
Олег смотрел на капитана и штурмана, они — на него. Молчание становилось тягостным.
— Значит, просто плывём дальше? — проговорил, наконец, водолаз.
— И радуемся, что остались живы, — добавил Вырин. — Что бы там ни произошло, нам, похоже, повезло.
— Мы надеемся, что память вернётся, — добавил Гурин. — И всё встанет на свои места.
Олег поднялся.
— Скажи ему про крик, — сказал вдруг Вырин капитану. — Арина всё равно молчать не будет.
— Какой ещё крик? — водолаз невольно вздрогнул. Ему казалось, тема исчерпана, а оказывается, нет!
Гурин недовольно взглянул на своего помощника. Похоже, он предпочёл бы не поднимать эту тему. Но, как говорится, слово не воробей…
— Арина слышала крик, — сказал он. — Она не знает, чей.
— Она уверена, что кричали на «Янусе», — встрял штурман. — Звук был громкий. Мы находились далековато, на борту «Мантикоры».
— Арина могла ошибиться, — заметил Гурин.
— Могла, — не стал спорить с капитаном Вырин. Было видно, что они это уже обсуждали раньше. — Но я думаю, кричал Уваров.
«Значит, пропавший боцман исчез не в тишине», — понял Олег.
— Почему сразу не сказали? — спросил он. — Не хотели нагнетать?
— Вроде того, — пожал плечами Гурин. — С другой стороны, что скрывать? Ясно, что Уваров погиб. Вот только из-за чего?
— Это мы вряд ли узнаем, — сказал Вырин со вздохом.
— А крик Арина слышала до наступления тишины или после? — спросил Олег, немного поразмыслив.
— До. Наверное, «Мантикора» подняла волну, и Уварова смыло. Ну, или что-нибудь в том же роде, — ответил штурман.
В этот момент в рубку вошёл Быковский. Вид у него был заспанный. Он зевнул и привычным жестом пригладил бородку.
— Привет честной компании! — сказал океанолог, плюхаясь на диван. — Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? Я ни черта не помню!
— Проведаю Арину, — сказал Олег. — Извините.
Он вышел, предоставив капитану и его помощнику возможность повторить рассказ без него.
Каюта Лазковой находилась в конце палубы. Собственно, сначала она занимала другую, но после несчастного случая её перевели, чтобы она была рядом с медкабинетом. Таким образом, Шуйский мог всегда оказать девушке помощь в случае необходимости.
Проходя мимо камбуза, Олег заглянул в иллюминатор: Алекс Бинг, совмещавший обязанности повара со своими непосредственными обязанностями, что-то готовил. Олег его окликнул.
— О, Олег! — отозвался тот, подходя. — Проснулся? Тут творилась такая чертовщина, — он говорил по-русски хорошо, с совсем небольшим акцентом. — Тебе рассказали? Видел капитана?
— Только что.
— Ты что-нибудь понял?
— Нет. Ты уже очнулся, когда «Янус» возвращался к месту… Где мы встретили греческое судно?
Американец покачал головой.
— Нет, но знаю со слов капитана и штурмана, что боцман пропал, и они его не нашли.
— То есть, только они двое были в сознании, когда искали Уварова?
— По-моему, да. Я так понял. А ты куда идёшь?
— К Арине. Хочу узнать, как у неё дела.
— Бедняжка совсем плоха, — Бинг сочувственно покачал головой. — Сошла с ума. Так считает доктор.
— Ну, не сошла, а просто в шоке, — поправил Олег. Он чувствовал к девушке симпатию. Не сексуальное влечение, хотя она вот уже сколько времени оставалась единственной представительницей прекрасного пола на корабле, а дружеское расположение. Участие, пожалуй, тоже. Особенно после того, как она потеряла зрение.