— Ты чего? — вырвалось у механика.
— Зачем сняла бинты?! — очнувшись от неожиданности, вскочил Шуйский.
— Я вижу! — объявила Арина. — Представляете? Сегодня я вдруг поняла, что зрение вернулось. Просто появилась какая-то необъяснимая уверенность. Я сняла бинты, и оказалось, что так и есть.
— Тебе следовало дождаться меня! — укоризненно сказал Шуйский. — Дайка я тебя осмотрю.
Он подошёл к девушке и заглянул ей в глаза. Достал из кармана маленький фонарик.
— Ладно, похоже, дело пошло на поправку, — проговорил он через пару минут, в течение которых все наблюдали за ним и Ариной. — Но сразу после обеда пойдём в медкабинет для полного обследования.
— Как скажешь, — кивнула Арина. — Можно мне к вам присоединиться? Так надоело есть на ощупь!
— Я положу, — вызвался Бинг, вставая. — Рад, что у тебя всё хорошо.
— Спасибо, — сдержанно ответила девушка.
Как и Олег, она считала, что в случившемся с ней виноват американец.
— О чём вы говорили? — спросила Арина, садясь за стол на своё место. До сих пор оно пустовало — никто его не занимал.
— О запахе, — ответил Быковский. — Похоже, машинное отделение стало стерильным. И вообще ведёт себя неподобающим образом, — океанолог усмехнулся, давая понять, что шутит.
— В каком смысле?
— Слишком хорошо работает. Сэма это смущает.
Арина улыбнулась, взглянув на хмурого моториста. У неё были высокие скулы, тёмные волосы и большие голубые глаза, но при этом назвать её красавицей было, пожалуй, нельзя. Симпатичная, обаятельная, милая — эти эпитеты подходили ей больше.
— Есть мысли по поводу того, что случилось? — спросила девушка.
— Ты про «Мантикору»? — уточнил Быковский, хотя и так было ясно, что имеет в виду Арина.
— Конечно, про что же ещё? И про нашего боцмана. Думаете, он утонул?
— Ты ведь слышала его крик? — отозвался Ратников.
Олег понял, что это больше не секрет — очевидно, капитан решил поведать об этом всей команде.
— Я предполагаю, что кричал он, — поправила Арина. — Может, это был кто-то из вас.
— Ты говорила, крик раздался близко.
Девушка пожала плечами.
— Может, мне показалось.
— Но ты сама-то как считаешь? — спросил Сэм. — Только честно.
— Думаю, это был Уваров.
Олег видел, как некоторые члены команды переглянулись.
— Раз уж ты прозрела, — сказал Быковский после паузы, — может, поможешь разобраться с образцами? Я так и не успел закончить сортировку.
— Только если не будет противопоказаний, — вмешался Шуйский. — Но вообще я бы не рекомендовал в ближайшие дни заниматься работой, связанной с напряжением глаз.
— Это не срочно, — сказал океанолог. — Я могу подождать, сколько нужно.
Олегу показалось, что Быковский просто сменил тему.
— Конечно, я помогу, — отозвалась Арина. — За то время, что я лежала в каюте, мне осточертело безделье!
После обеда доктор увёл девушку в медкабинет. Остальные тоже разбрелись по кораблю. Олег походил минут двадцать по палубе, а потом спустился в машинное отделение. Сэм был там — настраивал какую-то аппаратуру.
— Привет, — окликнул его водолаз. — Решил вот проверить, действительно ли здесь ничем не пахнет. Должен сказать, либо у тебя всё в порядке со здоровьем, либо у меня тоже насморк.
— Это совсем не смешно, — откликнулся моторист. Он вытер руки ветошью и двинулся Олегу навстречу. — На самом деле, немного жутковато.
— Да ладно!
— Здесь всё стало каким-то… стерильным. Идеальным. Мне начинает казаться, — Сэм замолчал, словно подбирая слова, — что от меня тут больше ничего не зависит.
Рассмеявшись, Олег хлопнул его по плечу.
— Да брось, дружище! Без вас с Ратниковым это корыто не прошло бы и мили!
Моторист с сомнением покачал головой, но ничего не сказал.
— Смотри, что я нашёл в каюте, — сказал Олег, протягивая ему книгу. — Обрати внимание на автора.
— «Моя борьба»? — американец удивлённо поднял на Олега глаза.
— Кто-то оставил её у меня.
— Знаешь, я ведь тоже был в машинном отделении греческого судна, — проговорил, немного помолчав и листая книгу, моторист. — Там действительно всё было ржавым и немецким. Дмитрий не наврал.
— Но тогда ты решил, что вам с ним почудилось?
Сэм покачал головой.
— Мне могло почудиться. Ему тоже. Но не нам обоим.
— Так почему не настаивал, что механизм был как на старом фашистском крейсере?