– Да кто его знает, на что эти конкуренты способны, – пожала я плечами.
– Могу проверить офис.
– Ну, весь офис необязательно, – сказала я. – Проверь мой кабинет и переговорную. Серверную проверь! Может это не меня, а тебя индийские хакеры подслушивают.
Сомов лишь хмыкнул.
– Если что-то найдёшь, то ничего не трогай, ладно? Лучше жужжалку сделай, да такую, чтобы при включении даже Олин обогреватель на ресепшене вырубался.
– Угу, звезду смерти, – кивнул Сомов.
– Да хоть и звезду смерти, но только чтобы я не облысела. Без усов-то я привыкла, а без волос на голове буду мёрзнуть.
Сомов рассмеялся.
– Ладно, посмотрим.
Через три дня Сомов сообщил, что мои сны, пока я сплю у себя в кабинете, никто не подслушивает.
Я строго указала Сомову на пагубность заблуждений о параноидальности начальства и путанице понятий параноидальность и бдительность.
– Жужжалку-то делать? – решил уточнить Сомов.
– Разумеется, делать! – подтвердила я прежнее намерение и аргументировала. – Всё-таки сплю я в основном не на работе.
– Ох, ничего себе, – сказала Вера, когда в один из её приездов ко мне домой на Учёных я включила сделанную Сомовым жужжалку. – Это что у тебя такое?
– Ты что, слышишь? – воскликнула я. – Это генератор помех против прослушки.
– Слышу, да, – сказала Вера.
– То есть, её ты слышишь, но при этом она не глушит то, что говорю я, раз ты и меня слышишь?
– Ну, у меня же двойные уши, – сказала Вера и когда я на неё вопросительно посмотрела, добавила. – Как глаза. Помнишь, я тебе рассказывала?
Я кивнула и она продолжала:
– Микрофон твоя жужжалка вполне глушит, и если бы у меня не было биологического слуха, то сейчас я слышала бы только шум, в котором трудно или невозможно разобрать твои слова.
– Значит, работает? – уточнила я.
– Вполне.
– Тогда, наконец-то без опасений, что нас подслушают, могу тебе сообщить, что я завербовала Хому.
Вера села на диван, закинула ногу на ногу и обхватила колено сцепленными руками.
– Для чего завербовала?
– Понятия не имею, но если понадобится, его можно использовать.
Я села на краешек кресла, ровненько поставила ножки и не менее ровненько сложила на них ручки.
– Ты что так уселась? – спросила Вера.
– Как так?
– Как робот.
Я рассмеялась, вскочила, вытянулась по стойке смирно, свела пятки, словно щёлкнула каблуками, и отдала честь. Вера с улыбкой на меня смотрела.
– Сумасшедшая баба, – сказала она. – Мужика тебе надо.
– Я Ваню жду!
Я плюхнулась на диван и обняла Веру.
– Съезди к нему, – сказала Вера. – Он будет рад.
– Ещё чего! Две недели назад виделись! – сказала я.
– Плюс полтора года, – сказала Вера.
– Пойдём на кухню, я себе чаю налью, – сказала я, вставая.
– На кухне твоя жужжалка может не работать, – Вера тоже встала.
– А мы там не будем про мужиков разговаривать! – рассмеялась я.
***
А вот всё – надоело мне писать! Есть вещи и поинтересней. Добавлю лишь, что через год я фактически стала руководить проектом Тамп в нашей локации. Никто, кроме Веры, Хомянина и меня самой об этом не знал и до сих пор не знает. Не наступило ещё то неизбежное и непредсказуемое алформационное состояние и, может быть, пока никогда не наступит так, чтобы это стало известно и другим. Но оно есть, это состояние. Всё точно так же, как с чудом.
Если вам непонятно – читайте Верины посты на АфтерШоке. Это просто. Набираете в поисковике "алформация" и флаг вам в руки. Ну, и оглядывайтесь почаще вокруг – алформация близко. А если рядом с вами, как рядом со мной, живёт Вера, то вы знаете, насколько вы разные и насколько неотличимы.
Удачи и с Рождеством!