– Не думаю. Нет, – Вера "разморозилась" и снова улыбнулась. – Я хорошо сделана. Наши мужчины нормально относятся к женщинам-киборгам. Многие предпочитают нас женщинам-людям. Мы безотказней, гигиеничней, у нас больше физиологических возможностей для удовлетворения партнёра. Это для Дмитрия я была не настоящей, он к киборгам не привык. А Женя об этом ничего не знает.
– А если бы и Женя узнал, что ты киборг?
– Я думала об этом. И я не знаю, как бы он прореагировал. Не уверена, что хорошо.
– Тебе никогда не хотелось ему признаться?
– Нет. Этого нельзя делать, – сказала Вера. – Это опасно. И для меня, и для тебя. Вот стронем нашу фирму с места и через год, а то и раньше, если иметь ввиду Женю, мне надо исчезать из поля зрения связанных с нами людей. Я не меняюсь, а так не бывает, сама знаешь.
– И что же мы скажем? Куда исчезла Вера?
– Ну, скажем, например, что я уехала жить к дяде в Южную Корею.
– Торопова не жалко?
– Торопов – человек со здоровой психикой. Он от меня вылечится. Время вылечит.
– Ну да. А ты себе найдёшь другого, кто бы тебя защищал… – сказала я.
– Я тактический киборг, Таня. Я сама умею защищаться и защищать.
На этом наш не очень приятный и во многом непонятный для меня разговор не закончился. Вечером у нас появился Ваня.
– Привет! Я вашу самурайку пригнал, а то батя увидел её и решил, что это ему гольф-кар доставили.
– У вас что, поле для гольфа на участке есть? – спросила я, наливая Ване чаю.
– Почему на участке-то? – с серьёзным видом ответил он. – Оно в дому, на первом этаже, из прихожей сразу направо. Как добрались вчера?
– Нормально, – сказала Вера, попивая свой лайм. – Заехали, накопали на Бердском заливе червей, отвезли Женю на рыбалку и домой, спать. Таня не любит рыбалку. Ты знаешь об этом?
– Почему не любишь? – спросил меня Ваня.
– Рыбку жалко, – сказала я. – Вот зацепить тебя крючком за губу и вытащить в безвоздушное пространство. Вы же, военные, всегда так с людьми поступаете.
– А при чём здесь военные и при чём здесь люди? – недоумённо спросил Ваня, внимательно на меня посмотрев.
Я пожала плечами и спросила, глядя ему в глаза:
– Командир взвода должен любить своих подчинённых?
– Разумеется! Иначе они не будут любить и уважать его в ответ, – сказал Ваня и тут же добавил. – Ну, как любить. Такого слова в армии нет. Но если боец тебя не уважает, не верит тебе и если ты почему-то его, как ты говоришь, не любишь, не бережёшь, если ты к нему равнодушен, то откуда ты можешь знать, выполнит он твой приказ или нет, особенно если приказ такой, что легко задвухсотиться можно. Странный какой-то разговор. Тебе зачем? И причём тут рыбалка?
– А я представила, что вот я или Вера в армии служим и командуем взводом, в котором тридцать мужиков и они все в нас влюблены.
– Вот теперь я понимаю, почему у нас красивых баб командиров взводов нет, – рассмеялся Ваня. – Мужики же перебьют друг друга сапёрными лопатками за место в её блиндаже.
– А если не надо будет никого сапёрной лопаткой рубить, а надо отлично нести службу и быть воином и тогда она тебя сама в блиндаж позовёт, – спросила Вера.
– Блин, ну и фантазии у вас, девушки! Вам что, нас с Тороповым не хватает? Ну да, мы то на рыбалку, то на дежурство вот. Извините! Один мужик всяко-разно не тридцать!
Я аж разозлилась.
– Всё, давай, являйся на своё дежурство! Не опоздай, а то тебя твой комвзвода отлюбит по полной программе двумя нарядами вне очереди и я тебя потом до Нового года не увижу!
Но Ваня был не тот человек, которого так легко можно вывести из себя.
– Танечка, звёздочка моя ясная! – поднялся он с табурета и, перегнувшись через стол, поцеловал меня в лоб. – После комвзвода ты у меня на самом первом месте. Вот ключи от вашей самурайки, пошёл я. Пока, Вера.
На встречу с Кербутом мы с Верой отправились вдвоём. Чтобы выглядеть как можно непохожей, сделали совершенно разные укладки, вырядились в разные по стилю наряды, наложили разный макияж и наконец-то купили Вере очки. Кербут нас встретил на проходной и повёл в заводоуправление.
– Вы бы нам по территории экскурсию сделали, Леонид Сергеевич, – улыбнулась Вера. – Нам ещё не доводилось бывать на предприятиях вашего профиля. Или у вас нельзя?
– С удовольствием всё покажу, – Кербут был сама любезность. – Производственная зона там, за второй проходной, а здесь заводоуправление, заводской клуб, кафе-столовая, общежитие и бомбоубежище. Ну, и аллея Славы ещё.
На аллее Славы виднелся небольшой монумент-обелиск и три флагштока с флагами – государственный триколор, флаг области и флаг, как я поняла, завода. Перед входом в управление шумел небольшой фонтан. Уютно, тихо.
Мы поднялись по лестнице на третий этаж и Кербут провёл нас в конференц-зал.
– Алексея Романовича сегодня на заводе нет, – сообщил Леонид Сергеевич, усаживая нас в кресла. – Но он распорядился. Я вам всё, как на духу, и в курс дела введу и, кого скажете, пригласим. Как построим работу?
– Сначала в общем обрисуйте ситуацию, потом решим, с кем нам пообщаться ещё, – Вера выложила на стол из принесённого с собой кейса папку из кожи с красивым тиснением и шикарную авторучку. – Потом организационные вопросы, помещение для наших сотрудников, столы, стулья, ксерокс, компьютер, подключённый к вашей сети, принтер, пропуска, доступ на проходной, доступ к документам.
– Никакие документы выносить нельзя, – сказал Кербут. – Это требование безопасности.
– Разумеется, – кивнула Вера. – журнал-реестр, всё под роспись, копии, если понадобятся на вынос, вы сами цензурируете и визируете. Список сотрудников мы предоставим к понедельнику, их количество определим по результату встречи.
– Договор на аудит тоже подготовим к понедельнику, – подключилась я. – Сумма, сроки, объём и характер официальной части. И не забудьте про обещанную экскурсия.
– Да-да, Татьяна, непременно.
Вот так фирма "Арита-К" начала свою деятельность. До понедельника нам был нужен хотя бы один юрист и хотя бы один аудитор.
– Не дрейфь, Таня, – успокаивала меня Вера. – Мы же здесь будем работать не с китайской и не с немецкой юрисдикцией. Всё наше. Поднимем все предыдущие судебные и арбитражные решения за несколько последних лет, выявим, в чём основные просчёты и причины проигрышей, сформируем пакет рекомендаций, как их избегать. Наша цель не выигрывать конкретные процессы, а сделать так, чтобы их вообще по возможности не было. Так же изучим состояние текущих сделок и соглашений, нужные порекомендуем скорректировать, перезаключить или вовсе от них отказаться в пользу других. Нам не нужны сейчас какие-то очень крутые специалисты. Нам нужны просто специалисты, которые будут всё получать, носить, отбирать, лопатить и обеспечивать мне, так сказать, рабочую среду, при этом производя на заводе заметную и бурную деятельность нашей фирмы. К понедельнику будут у нас и юрист и аудитор – я этим сегодня же займусь. Первые пару дней я буду с ними и мы всё наладим.
Когда я слушала Веру, моя уверенность в положительном результате заметно росла.
Сомов появлялся на занятиях в университете всё реже и реже. Иногда я звонила ему и когда он отвечал, сердито шипела в трубку:
– Сомов, ты где, гад!? Ты учиться собираешься? Семестр только начался, а у тебя уже неуды! Я тебя уволю!
– Серваки получил, Тань, – гундосил Сомов в трубку. – Такие лапочки. Как звери гудят.
– Я же Оле сказала, не пускать тебя до обеда.
– Она и не пускала, пока я на ресепшене ей новый сканер не настроил.
Разговаривать с ним было бесполезно – он решил отчислиться.
– Ты не отчисляйся совсем, Сомов, – увещевала я его. – Возьми академический на год. Вдруг наша фирма не взлетит. Ты два курса закончил, на бюджете учишься, родителей пожалей.
– Да я из-за маменьки сюда и поступил, а хотел всегда в НГТУ на вычислительную технику. Маменька же у меня прокурором района была. Династию ей подавай. Загнала на юрфак. А я её предупреждал, что фигня какая-нибудь выйдет.