Альвы считали за честь поучаствовать в исследовательской миссии по поиску оплота новой расы. Всё ради знаний! Ну и конечно, ради расы альвов.
Признаться, мне от этого становилось не по себе. У них не было злых намерений. Да что там, альвы которых я встретил в этом лагере являлись одними из самых дружелюбных существ за всё моё время жизни в Последнем Мире. Если бы я встретил их после появления, то сейчас был бы счастлив называть их друзьями.
За время общения у меня не появилось к ним никакой злобы. Не возникло ненависти. Вообще никакого негатива.
Я видел просто увлечённых работой существ.
— … ты бы знал, как те же карни возвысились, когда на их границах появилась локация новой расы. Между прочим, твоей расы, — продолжал как ни в чём не бывало собеседник. — Ресурсы позволили создать несколько новых городов. Смерть хранителей возвысила лидера расы на шестую эволюцию. Огромный бонус! Альвам просто необходима подобная возможность.
Слова патриота. Однако, мне они в очередной раз напомнили, что «не хотеть зла» и «не совершать зла» — совершенно разные вещи. Пусть у моих сегодняшних собеседников нет злостных намерений и они не хотят ничего плохого, но этого нельзя сказать о тех, кто их послал. Сейчас я вижу перед собой лишь инструменты чужой воли.
Да и понимание «зла» в этом случае различается на корню. То что для альвов «исследование», то для Протеуса «разорение». Потому, стоит помнить, что сейчас я противостою не отдельным личностям, а идее которая их ведёт…
— А что насчёт той расы на территорию которой вы придёте? — небрежно уточнил я. — Думаешь они будут рады вам?
— Молодые расы глупы, — небрежно отмахнулся собеседник. — Они не знают «Правил» нашего мира. Наш приход станет для них благословением. Мы укажем им путь. Поможем лучше распорядиться ресурсами. Как карни при появлении вашей расы сразу же внедрить людей в общество…
Времени и возможности убедить альвов в том какую ошибку они совершают у меня нет, а потому искоренить идею я смогу только с кровью. К сожалению.
— Жаль… Очень жаль, — тяжело вздохнул я и взяв грязную палку с которой пришёл в лагерь в руки начал подниматься. — Я надеялся на другой исход.
— Ты о чём? — чуть удивился стражник. — Всё же…
Договорить он не успел. Как бы приятна ни была наша беседа, но у меня имелся долг и я обязан был его выполнить. Взмах палкой и грязь на ней разлетелась, когда посох изменил форму и в подбородок альфа с размаха вонзилось лезвие косы, пробив голову охранника.
Миг спустя, пришло сообщение о начислении опыта. Рывок и я освободил лезвие, а охранник завалился набок практически бесшумно. С учётом того, что мы последние кто не спал в лагере, мои действия заметили разве что вьючные животные. Но они даже головами не повели.
Я же двинулся во тьму к окраине лагеря и буквально через минуту ещё парой точных ударов уничтожил несколько кольев охранного барьера, который и являлся основной линией обороны лагеря. Не прошло и пяти ударов сердца, как рядом со мной приземлился рух.
— Ты долго, — тут же посетовал Монис. — Я уже замёрз летать в ожидании.
— Всё готово? — на разговоры не оставалось ни времени ни настроения, поэтому задав вопрос я сразу же поспешил глубже во тьму, подальше от стоянки альвов.
Лагерь находился в небольшой низине, потому стоило отойти, как сразу начинался подъём. Мне пришлось споро взбираться по каменной насыпи, оскальзываясь и пробираясь в сумраке частично на ощупь.
— Ждали только тебя. Можем начинать в любой момент, — отчитался рух. — Есть то, что мы должны знать перед началом?
— Передай остальным, что сильнейший боец в зелёной палатке. На него обратить первоочередное внимание, если он не погибнет во время осуществления плана. Брать живым не имеет смысла, сразу убивать. Все данные находятся в палатке. Соберём оттуда.
Рух лишь кивнул и мгновенно взмыл в воздух. Пусть мне не удалось убедить бойцов альвов изменить планы, но тем не менее я провёл разведку на местности. Это тоже немало. Сейчас же мне нужно как можно скорее скинуть тряпьё и переодеться в свою броню, чтобы успеть к основному действу…
Я не успел. Когда я застёгивал все ремни нагрудника, наш план уже активировался. Сначала я услышал гул. Едва слышный, но тем не менее заставляющий зубы неприятно заныть. С каждой секундой этот гул становился всё громче, а в какой-то момент пришло понимание, что гул исходит от самих гор. Они словно бы дрожат.