- Дядя Тимофей, ты убьешь того, кто убил моего папу? – прервал мои размышления вопрос Александра IV.
Я поднял голову и посмотрел в глаза молодого императора. Сын Николая смотрел на меня серьезно и требовательно, и вид его не соответствовал девятилетнему возрасту. Так смотрит взрослый человек, понёсший большую утрату.
- Да, мой император, клянусь, найду и убью, - произнёс я, выпрямившись и приняв строевую стойку.
- Тимофей Васильевич, что вы говорите ребенку!? – резко произнесла вдовствующая императрица, вышедшая только что из галереи – перголе.
За ней вышла Алёна и её младший сын Фанг, облизывающий губы с остатками крема и со светящимися от детского счастья глазами. Моя супруга, державшая на руках Василька, и Великая княгиня Ксения, которые всё видели, осуждающе покачали головой. Сандро громко хмыкнул, а Михаил посмотрел одобрительно.
- Александр, ты не должен так говорить, - Елена Филипповна подошла к сыну и положила ладонь на его голову, попытавшись прижать ребенка к себе.
Мальчик, мотнув головой, сбросил руку матери и, вскинув голову, глядя ей в глаза, произнёс:
- Мама, я знаю, кто и как отомстил за смерть моего деда, бабушки, дяди Георгия и тёти Оли!
- Сынок, что ты говоришь?! – Елена прикрыла рот рукой.
- Я знаю, мама. Случайно услышал ваш разговор с отцом! И хочу, - мальчик на несколько секунд замок, а потом твёрдо произнёс, - я, как император, требую, чтобы дядя Тимофей также отомстил за смерть моего отца. Слышите, все? Я требую…
Голос мальчишки сорвался, и он, всхлипнув, рванул по аллее, ведущей к дворцу. Императрица застыла столбом, закрыв глаза руками. Ксения и Мария превратились в милых героинь аниме из-за широко открытых глаз, да и рты у них приоткрылись.
Первой среагировала Ирина, которая молча побежала за своим двоюродным братом. За ней сорвались Алексей и Андрей. Ещё секунда из галереи – перголе буквально вылетела агентесса Соболева Наталья, точнее, уже Иларионова и понеслась за детьми.
«Ширинкин поставил в ближний круг охраны императора агентесс», - подумал я, глядя на Великого князя Михаила Александровича.
Тот пожал плечами и кивком головы указал на застывшую императрицу. Фёдор, Шунь и Бао посмотрели на матерей. Ксения, державшая за руку четырехлетнего Никиту, другой рукой подозвала Фёдора к себе. Алёна сделала тоже самое. После чего обе женщины вместе с детьми также направились в сторону дворца.
Маша подошла ко мне и сунула в руки сына, после чего подошла к императрице и, приобняв ее, повела в галерею – перголе, где, как я понял, был накрыт стол для полдника. Сандро и Михаил направились следом, а я с Васильком уселся на лавку, которая стояла у стены перголе.
Сын доверчиво смотрел на меня голубыми, как у матери глазами, а потом чётко произнёс: «Папа».
К горлу подкатился комок, а по щеке скатилась слеза. Я прижал сына к груди, вдыхая от его шеи непередаваемый аромат, а в голове стучала только одна мысль: «Суки! Всех на лоскуты порежу! Всех порешу!».
Обнимая сына и гладя его по спине и голове, я думал о том, а правильно ли я поступил, сказав такое Александру. Ведь ему только девять лет, но слова вырвались как-то спонтанно и от души. Только вдовствующей императрице они не понравились.
Я услышал шаги и поднял голову. Ко мне подходила Елена Филипповна, бледная, с заплаканными глазами, но вся её фигура уж с заметным, округлым животом выражала властность.
- Тимофей Васильевич, я очень рада, что вы вернулись, - спокойно произнесла она.
Я посадил сына на лавку, а сам встал. Вдовствующая императрица подошла ко мне вплотную, посмотрела глаза в глаза и произнесла:
- Ты, правда, найдешь того, кто убил Николая и убьешь его?
- Ваше императорское величество, я найду того, кто стрелял в императора, через него узнаю, кто заказал это убийство, а потом убью заказчика, - твёрдо ответил я.
***
- Ну что скажешь, Леший? Реально отсюда было попасть, да ещё в голову императору? – спросил я хорунжего Лескова, который, как и Тур стали во время войны с японцами офицерами, кавалерами ордена Святого Георгия 4-й степени и полного банта знаков отличия Военного ордена Святого Георгия, единственными во всём казачьем войске.