Самый масштабный голод прошлого столетия в 1891-92 годах охватил семнадцать губерний с населением тридцать шесть миллионов человек, умерло от него по официальным данным чуть больше четырехсот тысяч человек. По данным Струве около двух с половиной миллионов. Причина такого расхождения в цифрах проста - официальная статистика считает лишь взрослых и только русских наций: русских, украинцев и белорусов, «инородцы», не крещенные вообще не учитываются.
С начала XX века голодные годы пошли один за другим. В зиму 1900/01 годов голодало по официальным данным 42 миллиона человек, умерло же в результате данного голода - 2 миллиона 813 тысяч душ. Опять же по данным Струве, который учитывал не только православных взрослых.
Голодными были и 1902, и 1903 годы, из-за чего начались крестьянские бунты. Так для подавления крестьянских восстаний только в Полтавской и Харьковской губерниях было использовано двести тысяч регулярных войск, не считая десятков тысяч жандармов, казаков и полицейских. И это в тот момент, когда мы готовились к войне с Японией, где на театре военных действий будет задействовано меньше воинских частей, чем при подавлении бунтов.
Да и сейчас ситуация не лучше. По прогнозам следующий год будет неурожайным, как минимум в двадцати двух губерниях, в том числе в четырех нечерноземных: Псковской, Новгородской, Витебской, Костромской. А магазины продовольственной помощи практически полностью пусты.
Действующая система продовольственной помощи начала развиваться ещё в царствование Екатерины II, а в её современном виде была учреждена ещё при крепостном праве в 1834 году. Базовым принципом системы является накопление за счёт взносов крестьянами продовольственных и денежных запасов, которые выдавались крестьянам же в ссуду в случае неурожая.
В волостях и крупных сёлах находились сельские запасные магазины-склады, нормативный размер которых составлял: четверть пшеницы или ржи, соответственно 154-102 килограмма; и ½ четверти овса или ячменя, соответственно 45-63 килограмма на одну ревизорскую душу. Так как ревизиями учитывались только мужчины, а последняя ревизия была проведена в 1858 году, то условные 21 миллион ревизских душ в губерниях, охваченных продовольственной системой соответствовали спустя сорок пять лет реальным 43 миллионам.
Таким образом, расчетные нормативные запасы для середины девятнадцатого века сейчас составляли в среднем 6 пудов или 98 килограмм зерна на одну реальную «ревизионную» душу, без учета членов его семьи. К 1891 году в Европейской России было девяносто пять тысяч запасных магазинов, а сельское население приближалось к ста миллионам, увеличившись почти в два раза по отношению к 1858 году.
Осенью 1891 года правительство решило проверить реальное наличие запасов в системе продовольственной помощи. Результаты оказались пугающими, точнее, устрашающими. В пятидесяти губерниях Европейской России налицо оказалось только 30,5 % от нормативного запаса зерна; в 16 пострадавших от неурожая губерниях ситуация была ещё хуже - там имелось только 14,2 % от нормы. В Казанской, Оренбургской, Рязанской, Самарской, Тульской губерниях имелось менее 5 % от нормы, то есть общественные сельские магазины были почти пусты.
И через тринадцать лет картина не улучшилась, а даже ухудшилась. Проблема заключалась в том, что за состоянием запасов не было надлежащего контроля. Крестьяне охотно брали хлебные ссуды из местных продовольственных магазинов и неохотно их отдавали. Система работала в одну сторону - однажды занятое было очень сложно вернуть. Ещё хуже было то, что статистика о натуральных запасах на нижнем уровне в общественных продовольственных магазинах постепенно всё глубже и глубже фальсифицировалась.
Целый ряд причин: плохой урожай предыдущих трех лет, так и не налаженная система контроля и возврата ссуд, безответственность крестьянских обществ, застойная бедность хозяйства привели к тому, что предусмотренные законом запасы к моменту возможного крупнейшего неурожая в 1905 году отсутствовали.
Широкомасштабная кампания продовольственной помощи, которая теоретически могла бы большей частью опираться на местные сельские запасы, теперь была возможна только за счёт крупных централизованных закупок и государственных субсидий.
Кстати, Столыпин, которого два года назад назначили Саратовским губернатором, добился того, что магазины в губернии были заполнены больше, чем на пятьдесят процентов. Правда, для выбивания долгов из крестьян пришлось привлекать казачьи части и полицию. Натуральная продразверстка получилась в отдельно взятой области, тьфу, ты, губернии.