***
- „Что за… Что за черт?!“
Пекторил был шокирован ощущением ужасающей ауры, которая взорвалась из его рук, стирая всю его ману вместе с сознанием. Сила, что была намного ужаснее чего-либо виденного им ранее. Он держался, но не мог удержать свое сознание, которое медленно стиралось. Вместе с его маной.
Воооонг…
Мана, которая поставлялась от Спутниковой Крепости тоже была заморожена, и бассейн маны внутри его тела, который питался кристаллом маны прекратил работать. Все, что защищало его тело, все что он получил от Мудрецов, медленно сходило на нет.
‘Нет… Нет! Не сейчас...’
- „Нет! Я не хочу становиться обратно зверем!“
Рооооааааарррр!
Рев Пекторила прокатился по секретной комнате, которая была заполнена механизмами и контейнерами. И пока Пекторил стремился уничтожить все вокруг как последний ров, он начал разбивать контейнеры вокруг себя.
Бууууум!
Бууум!
Сотни Мудрецов погибли в одно мгновение. Но все это было лишь бесполезными усилиями. Его мана была заморожена, и он стремительно терял сознание. И в этот момент. Он неожиданно ощутил ужасающую ненависть к тому, кто превратил его в такое существо.
- „Ты гребанный ублюдок! Рооооааар!“
Пекторил, который почти совсем утратил сознание, взревел в гневе и ринулся к Хансу.
Бууууум!
Копье Пекторила стало еще более злым, пока он медленно терял рассудок, когда он летел к Хансу. Но тот лишь отодвинулся и увернулся от атаки.
‘Совершенно нет никакой причины сражаться с ним. ’
Зверь, находящийся на последнем издыхании, но все еще сохранивший крохи рассудка был чрезвычайно опасен. А на том месте, которое атаковал Пекторил, остался ужасающий шрам на земле.
- „Ты, крыса! Иди сюда!“
Но Хансу опять отступил, сознание Пекторила полностью угасло и уступило место переполняющей его сердце злобе, он начал размахивать копьем.
Бууууум! Бууууууууум!
Так как ограничитель в его голове исчез, то он замахал своим копьем еще сильнее. Даже при учете того, что мана исчезла, но сила его атак все еще была устрашающей. Но какой в этом был смысл? Они не объединялись. Одной силы не было достаточно просто для того чтобы ударить Хансу, потому что она не сопровождалась никаким воинским искусством.
Вжуууух! Вжууух!
Копье продолжало рассекать воздух, и на лице Пекторила отобразилось отчаяние, когда он смотрел на это.
‘Проклятье… Зайти так далеко и не быть способным убить его одного. ’
Даже будучи разъяренным, он все равно не мог ничего сделать. Пекторил издали смотрел на Хансу с отчаянием.
‘Полное уничтожение… Всю нашу расу ждет полное уничтожение. ’
Они потеряют свой разум и ману, которые и делали их Высшими Расами, оставив им только их тела. В таком случае смогут ли они справиться с этими жуками? Пекторил вздрогнул. Конечно же они будут все так же сильны и без своих маны и разума. Но в этом-то и было дело. За ними неспешно будут охотиться и убивать те, кто все еще разумен. Покуда Высшие Расы будут сражаться друг с другом как безумцы.
‘Проклятье… Это же конец? Даже после того, как мы покинули экспериментальные лаборатории? После того, как получили все те эксперименты? Мы вот так просто умрем, как звери? ’
Пекторил выжимал из себя остатки разума, закричав от несправедливости:
- „Гррр… Где мы ошиблись? Была ли ошибкой попытка сбежать из экспериментальных лабораторий? Гррр... “
По мере того, как разумность покидала его, звериные стоны и рычания все более вырывались из рта Пекторила. На что Хансу бесстрастно ответил:
- „Борьба за выживание не является грехом. Но вам следовало на этом и остановиться.“
Высшие Расы обладали силой. Силой быть великодушными с людьми. Хоть им и не обязательно было этого делать, но они могли быть просто осторожны и не использовать свои силы для того чтобы подавлять других. Быть осторожными потому что в один день они могли оказаться под ударом в спину, когда лишаться своих сил.
Поскольку они притесняли кого-то, то они продолжали бороться за выживание. Так же, как и сами Мудрецы были сокрушены Высшими Расами. Если бы эти ребята были бы такими же как Акаронцы, что остались внизу, то Хансу не стал бы поступать с ними так жестоко. Но эти ребята слишком далеко зашли. До той точки, после которой люди уже никогда не смогут их простить.
- „В конце концов, наши расы не так уж далеки друг от друга.“