Первым делом я заметил, что фильтры, отсеивающие примеси из внешних потоков энергии, были настроены слишком консервативно — словно их Создатель боялся малейшей искры Хаоса. Но ведь именно в Хаосе часто кроется наибольший потенциал для роста мага. Это такая же магия, пусть и не стихийная.
Аккуратно переплетая нити заклятий, я заметно ослабил ограничения, добавив в них гибкие резонансные узлы. Теперь система могла адаптироваться к перепадам магического давления, а не блокировать их наглухо.
Плюс? Несомненный! Да ещё какой, если я не ошибаюсь.
Однако контуры восполнения Силы оказались выполнены хитрее. Их структура напоминала древние схемы, где каждое ответвление было завязано на архаичные символы-якоря. Сначала я подумал, что это просто дань традиции, но позже обнаружил скрытый слой — своего рода предохранитель, вплетенный в саму ткань магии. Попытка его удалить вызвала едва уловимую вибрацию: система сопротивлялась, словно живая. Мне пришлось замедлиться и перейти к анализу через обратные проекции. Оказалось, якоря не просто стабилизируют поток — они удерживают связь с чем-то… другим. С измерением? С сущностью?
Пока гадал, случайно активировал один из символов. Сам не готов сказать, почему. Показалось, что это правильно. Воздух вспыхнул синевой, и перед глазами поплыли строки на забытом языке. Переводчик-автомат в подсознании сработал с задержкой, но смысл проступил: «Тот, кто рвёт связи вслепую, обречён стать мостом для Теней». Не самый обнадёживающий намёк.
Пришлось пересмотреть подход. Вместо грубого вмешательства начал перенастраивать резонансы, подстраиваясь под ритм исходных контуров. Медленно, словно танцуя с невидимым партнёром, я вплетал новые паттерны, оставляя древние якоря нетронутыми, но перенаправляя их энергию. И система ответила — магия заструилась более плавно, а где-то в глубине, за фильтрами, мне почудился едва уловимый шепот.
Благодарность? Предостережение?
Работать дальше стало и проще, и опаснее. Каждое изменение теперь требовало двойной проверки — не только расчетов, но и… интуиции. Как будто сама Сила через контуры учила меня диалогу, а не монологу. И чем глубже я погружался, тем яснее понимал: мои сегодняшние улучшения — лишь первый шаг. Где-то за пределами увиденных мной схем таится куда больший секрет и потенциал — вопрос, на который у меня пока не было ответа.
Заниматься собственным усовершенствованием можно бесконечно. Оттого на затёкшие ноги я поднялся, лишь спустя долгое время.
Зато был доволен и слегка опьянён, как кот, дорвавшийся до валерьянки.
Всё не так уж и плохо в новой жизни! Если я правильно помню, то свои первые магические улучшения, примерно такого же плана, я в прошлом мире осуществил лишь года через три — четыре после выпуска из Академии.
А тут, на тебе, на порядок быстрей вышло, и честно признаюсь, более гладко.
Присев раз десять, восстановил подвижность ног и пошёл в зал. А там сюрприз!
— Владимир Васильевич, — голосом трагической актрисы из провинциального театра, обратилась ко мне Лариса Адольфовна, — Позвольте вам представить двух моих закадычных подруг.
Хех, если не ошибаюсь, уже самим словосочетанием хозяйка дома даёт мне понять, что не всё между ними так гладко и благостно.
— Прошу меня извинить, но позвольте хотя бы переодеться, — прервал я её, поклонившись дамам ничем не обязывающим кивком головы, а после легко взбежал по лестнице.
Угадал. И трёх минут не прошло, как в мою дверь поскреблись.
— Мама просила передать, чтобы вы им кулоны не меньше пятидесяти рублей оценили. Они точно купят, — заговорщицки произнесла Яна, и тут же умчалась дальше.
А мне что, пятьдесят так пятьдесят. Я и так сегодня пострадал от обмундировочного беспредела.
Оттого переоделся в чистое партикулярное, и положив в карман два кулона, которые зарядил на удивление быстро, с чистой совестью отправился продавать плоды своего труда. Благо, реклама, в лице хозяйки, причём в самом прямом смысле этого слова, никакого торга не допускает.
— А вот и я! Дамы, давайте знакомиться… — объявил я гостьям ещё с лестницы, вполне понимая, что выгляжу далеко не плохо.
Не успели подруги хозяйки, осчастливленные приобретением кулонов, не взирая на потерю ими ста рублей, нас покинуть, как нежданчиком, чисто по-соседски, заявился Савелий Павлович. Очень бодрый и чрезвычайно деятельный.