— Прекрасно вас понимаю, Владимир Васильевич, — не смог скрыть своей радости Кондоиди, — Я и сам вас не пойму, если в свой следующий визит в Тамбов вы нас не навестите, — сказал он, и как мне показалось, вполне искренне.
Вещами я особо обременён не был, оттого и съехал уже через час.
Кучер, узнав куда меня надо отвезти, лишь понятливо усмехнулся. Есть в Тамбове с дюжину заведений, которые весьма популярны у курсантов моего бывшего училища. Там не только можно вкусно поесть, но и переночевать в комнатах второго этажа с одной белошвеек, которых по вечерам вдосталь на улицах соседнего квартала. Полтинник за комнатку. Полтинник на пару часов или рубль за ночь — барышне. За всю историю училища такса квартала белошвеек для курсантов ни разу не менялась. Оно и понятно — Дар частенько по наследству передаётся. А Одарённый ребёнок — это билет в безбедную жизнь.
Для тех курсантов, у кого на белошвеек денег не хватало, были ремонтные бараки железной дороги. Район хоть и насквозь криминальный, но молодого мяса всегда можно вдосталь найти на любой вкус, возраст и размер, а к вечеру там на двух улицах не только плоскогрудые малолетки снуют в поисках клиента, но и после работы вполне фигуристые девахи появляются. Правда, и стоят они уже не гривенник, а два, но уже за пару часов, а не как малолетки — непонять на сколько, обычно, пока не сомлеют. И в этом нет ничего удивительного. Здоровая девка за десятичасовой рабочий день получает десять, редко двенадцать копеек, ворочая камни и таская шпалы. Мужики — раза в полтора больше.
Сейчас мне как-то глубоко фиолетово, что обо мне подумают, узнав, где я остановился. О какой такой репутации должен заботится молодой подпоручик, да ещё и вчерашний курсант?
Чек я отнёс в банк, где мне его учли, открыв счёт и выдав уже мою личную чековую книжку.
Вещи поместил в снятый номер, защитив их артефактом, а сам пошёл вниз по улице в кофейню, куда должна была прибыть парочка пацанов, нанятых мной два дня назад.
Оба моих тайных соглядатая уже бродили по улочке, бросая нетерпеливые взгляды на стёкла кофейни. Я негромко свистнул, привлекая их внимание, и пошёл в сторону ближайшего скверика на две лавки. Когда-то его украшал небольшой фонтан, но сейчас скверик выглядит не лучшим образом. Фонтан не работает, а лепнина на его краях частично обвалилась.
— Рассказывайте, — покрутил я в пальцах серебряный рубль, стимулируя их на старательное изложение информации.
— Как только темнеть начинает, конюшни запирают на два здоровенных замка, и ещё на один запирают ворота ограды, что вокруг устроена. Потом выпускают туда четырёх псов. Лохматых и вот такущих, — мазнул себя паренёк рукой почти по грудь. — А как в окнах усадьбы свет погаснет, то и во двор собак выпускают тоже. Но там не видно сколько и каких. Забор мешает, да и темно уже, — доложил тот, что постарше.
— И что, никто из дворни девок на сеновал в конюшни не таскает? — уточнил я на всякий случай.
Убийство людей в мои планы пока не входит.
— Разве только к коровнику. Там вроде собак нет. Курятник же рядом. Собаки всех курей передавят, — неуверенно предположил мой разведчик, — Но угнать лошадей не выйдет, не дадутся, да и клеймённые они, — с хитринкой глянул он на меня.
Угу, понятно, что парни обо мне подумали… Но обещанные деньги пацаны честно отработали, оттого я щелчком пальца подбросил вверх рубль, который парнишка ловко поймал ещё в воздухе ещё на взлёте.
— Вы меня не видели, и я вас не видел.
— Могила, — солидно заверил пацан, цыкнув зубом.
Остаток светового дня я провёл с пользой. Купил себе американский пантограф — копир и пару ружей «уточниц», с сотней пулевых патронов на каждую. Две с половиной тысячи рублей, как с куста. Но с хороших дел — могу себе позволить такие расходы.
Потом была поездка на вокзал, где я полностью выкупил купе первого класса на завтрашний поезд. Исключительно ради пантографа на вторую полку раскошелился. Дорогой аппарат очень тонкой работы. Не дай Бог что-то в нём поломать. Скупой платит дважды.
И наконец, я посетил телеграф.
Надо же было известить Янковских, что я к ним на пять дней в гости собрался. Заодно они и экипаж пришлют, чтобы меня с багажом на вокзале встретить.
Свою снятую комнатёнку я покинул через окно.
Имение Шуваловых находится относительно недалеко от города, порядка пяти вёрст.