— А что сразу за бумагой? — И тут Павел извлек из сумки лист табака, — может, попробуем так.
Пошли экспериментировать.
Первая попытка оказалась неудачной — свежий лист никак не хотел оставаться скрученным. Но Павел быстро растер его в руках до состояния тряпочки, а потом скрутил в трубочку, даже не наполняя табаком.
— Ну и где ты это сушил? — поинтересовался он.
Стас оперативно познакомил Павла с чудо прибором на кухне и замер в ожидании результата. Секунда, легкая вспышка под колпаком и… на блюде лежала сигара.
— Однако, — протянул Стас.
— Учись, — довольный собой улыбнулся Паша.
Не желая смотреть на эту довольную рожу, Стас тут же открыл книгу на закладке с пивом, и сунул ее под нос Павлу — пусть тоже помучается мыслью о том, что у них могло бы быть, но…
— Сварил? — по-своему поняв жест Стаса, поинтересовался он.
Стас лишь покачал головой, — хмеля нет. — Но видя, как расплывается в улыбке физиономия друга, добавил, — Да ну!
Еще никогда Стас не готовил с таким энтузиазмом. Впрочем, пивоварением этот процесс было можно назвать лишь с большой натяжкой, но вот эмоции…, особенно когда появилась первая кружка пенного напитка. Вот они были, самыми что ни на есть натуральными.
На то чтобы заготовить пива на весь имеющийся хмель, и накрутить сигар, у них ушло не более получаса. Довольные, с чувством хорошо проделанной работы они вышли на крыльцо и закурили.
Кружечка пива в руке, дымящая сигара, простой деревенский пейзаж на фоне гор. Пожалуй, Стас сейчас был счастлив. По крайней мере, то чувство умиротворения и гармонии с миром, которое поселилось в его душе, легко можно было назвать блаженством.
Но тут распахнулась дверь, и Ксения крикнула, — Марина просыпается.
Глава 7
В комнату не зашли, вбежали, совершенно не подумав, что могут напугать девушку. И ведь напугали. Видя испуганное выражение лица, сжавшее тельце, Стас даже успел испугаться, что ничего у них не получилось, но ойкнув, Марина вполне нормальным голосом произнесла, — ребята, а вы кто? И… я где?
Облегчение почувствовали все, переглянулись. Но в комнате повисла неловкая пауза — как сообщить девушке о тех обстоятельствах, при которых она попала сюда?
— Так это, — начал Стас, — мы тут тебя недалеко нашли. Спала ты. Вот. Ну и сюда принесли.
— Спала? — Девушка осмотрела себя, задумалась, словно что-то вспоминая, а затем закрыла лицо руками. А когда опустила их, на ее лице читались растерянность и боль:
— Я умерла. Утонула. Там на речке…, мы с мамой и сестренкой там купались, а потом меня течением…, я тогда так испугалась…, а потом вода, и так хотелось вздохнуть…, - она замолчала. Но после успокоилась и продолжила:
— Потом…, потом я помню, что оказалась где-то в лесу. Я ничего тогда не понимала, просто шла. Помню на дорогу вышла… и тогда уже свое имя вспомнила.
Сейчас она рассказывала это не им — себе, вслух озвучивая свои воспоминания:
— А потом я на речку пришла. Там дорога в речку упирается, а моста нет.
Стас с Павлом переглянулись — вот и ответ что будет, если пойти в другую от деревни сторону.
— Я там долго сидела, — продолжала Марина, — а потом дымок вдалеке увидела. Как раз в той стороне, откуда пришла. Ну и пошла туда…, думала, людей найду…, где я?
— Потом, потом что было, — едва не хором выпалили Стас с Ксенией.
— Потом? — Марина растерянно посмотрела на них, — Не помню, заснула наверно.
— Это ничего, такое бывает, — присаживаясь на кровать к девушке начала Ксения, — переволновалась, вот сознание и отключилось. Правильно ребята?
Ребята закивали головами словно китайские болванчики. Мысль была у всех одна — только бы поверила, только бы не вспомнила о той ужасной ночи.
— Пить хочешь? — Спросил Стас, в надежде отвлечь Марину от попыток вспомнить продолжение путешествия по дороге, и достал фляжку.
Но увидев как вздрогнула девушка, при виде этого предмета, перепугался сам, — «дурак, это же та фляга, что она видела на дереве», — мысленно кляня себя, и не зная что дальше делать, он так и застыл с протянутой рукой.
А лицо у девушки было действительно перепуганное.
— Это он как? — Показывая на него пальцем, проговорила Марина, — у него же в руках ничего не было.
Вздох облегчения всех троих она вряд ли заметила, так была сосредоточенна на непонятном для нее явлении.
А это Марин, особенности этого мира, — произнесла Ксения, — тут у нас сумки есть… не совсем простые.