Расслабив мышцы век, он чуть-чуть приоткрыл глаза. Это еле заметное движение как будто послужило сигналом – стоявший поблизости человек произнес на странном, но понятном английском:
– Отлично, сбавь ход в шлюзе.
Мэлтби открыл глаза, но не раньше, чем удостоверился, что все еще находится в рубке "Атмиона", и что, по-видимому, процесс принятия линкора Пятидесяти Солнц на борт земного корабля подходит к концу. Тот факт, что Мэлтби все еще лежал там же, где упал, свидетельствовал, что офицеры и команда "Атмиона" не были пока допрошены.
Волна возбуждения окатила Мэлтби. Пойдет ли все и дальше так же легко и просто? Возможно ли, чтобы вся задача свелась сперва к осторожному зондированию разума окружающих с помощью его двойственного мезоделлианского сознания, а потом – к полному подчинению своей воле всех, с кем Мэлтби придется вступить в контакт? И таким образом взять на себя управление кораблем? Возможно ли все это?
Возможно. И произойдет.
Вместе с другими Мэлтби вели длинным коридором, уходящим далеко вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля – среди них были как мужчины, так и женщины – шли спереди и сзади вереницы пленных.
Так это выглядело внешне. Подлинными же пленниками были офицеры, командовавшие конвоем. В надлежащий момент капитан третьего ранга – крепыш лет сорока – спокойно приказал главной колонне пленных следовать дальше по коридору. Мэлтби же вместе с другими офицерами – астрогационной и метеорологической служб другим коридором ввели в обширное помещение, куда выходили двери полудюжины спальных кают.
– Здесь вам будет хорошо, – деловито сказал офицерземлянин. – Мы подберем вам подходящие мундиры, и вы сможете свободно разгуливать по кораблю когда и сколько угодно – при условии, что вы не станете слишком много болтать с нашими людьми. У нас на борту целый набор диалектов, но ни один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, и потому будьте осторожны!
Мэлтби не беспокоился. Его задачей – как он ее понимал – было сейчас знакомство с кораблем и распорядком на его борту. Было очевидно, что корабль этот огромен, а людей на его борту куда больше, чем может держать под контролем единственный мезоделлианин. Мэлтби подозревал и наличие ловушек для неосторожных пришельцев. Но рискнуть стоило. Как только у него сложится общее представление о корабле и порядках на нем, он быстро разберется и со всеми подстерегающими его ловушками.
Когда "конвоиры" удалились, Мэлтби принял участие в набеге на кухню, предпринятом несколькими из его коллегастрогаторов. Как он и предполагал, земные продукты не слишком отличались от привычных: тысячелетия назад деллиане и нон-деллиане, бежавшие из главной галактики, захватили с собой и домашних животных. И теперь в глубине корабельных холодильников взгляду Мэлтби явились воловьи бифштексы, свиные и бараньи отбивные, великое множество жареной домашней птицы – каждая порция была заключена в отдельную прозрачную герметическую упаковку.
Когда с едой было покончено, Мэлтби, открыл своим товарищам тайну этого странного гостеприимства. Он отдавал себе отчет в степени риска, на который шел. Офицеры были умными людьми, и если хоть один из них свяжет случившееся здесь со страхом населения Пятидесяти Солнц перед мезоделлианами, – его рапорт может ужаснуть командование больше, чем земной корабль. Поэтому Мэлтби облегченно вздохнул, когда вернулся контролируемый им офицер со стопкой мундиров в руках.
Проблема управления сознанием членов экипажа "Звездного Роя" в присутствии деллиан и нон-деллиан являлась чрезвычайно деликатной. Не только сам "раб" должен был искренне верить, что каждое его действие имеет разумное объяснение – его поступки должны были казаться естественными и логичными также и со стороны. Приставленный к пленникам офицер-землянин был убежден, что главная его задача – установить дружеские отношения с наиболее ценными специалистами захваченного корабля. Более того, у него сложилось впечатление, что неблагоразумно будет делиться этими соображениями ни со своими подопечными, ни с сослуживцами.
В результате он был готов снабдить Мэлтби и его товарищей информацией, которая позволила бы им более или менее свободно ориентироваться на борту "Звездного Роя". Но сообщить им достаточно сведений о самом корабле он был не в состоянии. В присутствии третьих лиц Мэлтби мирился с этим ограничением. Однако именно он сопровождал офицера, когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мэлтби этот человек оказывался неподвластен его мысленному контролю всякий раз, как только дело доходило до сведений о корабле. Он хотел, но не мог поделиться своими знаниями. Что-то – некий внутренний запрет, возможно, также гипнотический по своей природе, – препятствовало ему. В конце концов стало очевидно, что интересующие Мэлтби вопросы придется задавать офицерам более высокого ранга, располагавшим свободой воли. Младшие офицеры этой свободы не имели, и метод, примененный для защиты их сознания, был таков, что на изучение и преодоление его Мэлтби не хватило бы времени.
Он догадывался, что корабельное начальство уже заметило отсутствие между пленными астрогаторов и метеорологов "Атмиона", и что кто-то уже озабоченно размышляет над этим обстоятельством – в решительной и мрачной манере свойственной военному мышлению. Если бы только Мэлтби удалось поговорить с этой женщиной, главным капитаном земного корабля…
Но для этого необходимо предпринять какой-то обращающий на себя внимание шаг. Может, бежать?
Как ни поджимало его время, Мэлтби пришлось потратить еще два часа, чтобы взять под контроль сознание офицеров, охранявших пленников с "Атмиона", причем управлять их поступками надо было таким образом, чтобы по сигналу они скоординировали действия и организовали побег. В мозг каждого из них необходимо было внедрить мнимый приказ старших командиров, подлежащий автоматическому исполнению. Вся эта хитроумная конструкция из множества внушенных идей и приказов опиралась на главный тезис, оправдывавший ее существование: "Атмион" должен быть отпущен, чтобы продемонстрировать дружелюбие по отношению к правительству Пятидесяти Солнц.