Гномы и Орк, переглянувшись, последовали в жилище страшного НПС. Хоть задание и закрылось, сюжет продолжался. И вполне возможно, что следующий квест из их цепочки они должны были получить уже от этой толстой тетки. Да и просто интересно же, как эта избушка выглядит изнутри.
Войдя следом за пригнувшейся в дверях бабой Дуней, игроки оказались в жилище лесной ведьмы. Внутренняя обстановка хоть и впечатляла, но все же была вполне ожидаемой. Тусклое помещение. Скрипучие деревянные полы. Большая закопченная печь с весьма широким «сводом», в который вполне мог поместиться (с целью приготовления ужина) «добрый молодец» средних размеров. Над ней на пушистой бечевке сушились жабьи лапки, крылья нетопырей, цельные пауки. Простая, но крепкая мебель. Освещение только от одного маленького окошка. Единственный отход от стереотипов был в отсутствии паутины по углам комнаты. Да и вообще, довольно чисто, все на своих местах. Если не брать в расчет, что тебя тут могли съесть, то вполне уютненько.
Баба Дуня жестом пригласила их к столу. То есть махнула рукой к низко расположенной дубовой столешнице. Никто спорить не стал. Все трое быстро уселись с одной стороны от стола на такой же массивной лавке. Позади толстые бревна стены, впереди объект наблюдения, поворачиваться к которому спиной очень не хотелось. Такой «леща влепить», что плюнуть и растереть. Но устрашающий НПС агрессии не проявлял, ведьма копошилась за углом широкой печи.
Тут она начала ставить на стол вполне аппетитно выглядящие и пахнущие яства. Большой котелок с дымящейся ухой. Деревянные плошки и ложки перед каждым. Неглубокое, но широкое блюдо с запеченной ногой какого-то лесного зверя. Несколько мелких плошек с необычными лесными салатами. И когда перед каждым появились деревянные пивные кружки, игроки вообще растерялись. Гостеприимство зашкаливало.
– Что пешки пучите? – Пробасила радушная хозяйка – Ешьте давайте! Али брезгуете?
Последняя фраза была сказана весьма угрожающим тоном. И дабы не гневить хозяйку, все сразу же замотали головами в отрицательном жесте и приступили к трапезе. Очень, между прочим, недурственной.
Барин, попробовав уху, обомлел. Вкус был божественным. Несколько видов рыбы, с лесными пряностями и кореньями, сразу навеяли воспоминания о редких выездах за город, где вся еда готовилась на костре, а свежий воздух пробуждал зверский аппетит. Кто бывал на рыбалке, готовил наивкуснейшее варево из только выловленной рыбы под соточку беленькой, должен понять. Мясо, хоть и было вкусным, такого восторга не вызывало. Чуть жестковатое, хорошо прожаренное, специй в меру, но все же ничего удивительного. Салаты отличались необычностью и только. В основном подсоленное разнотравье, заправленное подсолнечным маслом. А в кружках оказалось не пиво, а та самая брага, под которую хорошо идут сушенные орки. Сладковатый хмельной напиток, явно настоянный на лесных ягодах, приятно разливал тепло по всему телу... Эх! Жить, как говорится, хорошо!
Пока трое гостей весьма активно дегустировали поданные угощения, баба Дуня лишь хлопотала вокруг. Как и полагается гостеприимной хозяйке. То соль поднесет. То пустую тарелку со стола уберет. То подзатыльник орку даст за глупый вопрос: «А майонеза нет?». И только лишь, когда вся троица с довольными лицами стала «закладывать за воротник», бросила беготню. И уселась напротив с кружкой той же браги. Кружка правда была размером с ведро, но это уже частности.
– Спасибо за хлеб, за соль. – Попробовал учтиво поблагодарить хозяйку Вильз. И заодно начать разговор.
– Эк же ты неблагодарный! – Проворчала баба Дуня. – Я ему самое дорогое да дефицитное на стол поставила. А он – «хлеб да соль»...
– Было о-очень вкусно, – подключился уже Торин, пытаясь задобрить бабку.
– Тебе, проглоту, и гвозди вкусными будут, если на халяву.
– Спасибо, хозяюшка, за гостеприимство, да стол богатый. – Совершил уже свою попытку подмазаться к НПС Барин. И тут (то ли фраза понравилась, то ли, что все трое высказались) баба Дуня улыбнулась. По-доброму так. По-бабушкиному.
– Хватит, хватит уже. Я сама рада. Уж с полста лет живой души не видела. А тут аж трое пожаловали. Вот и растерялась, да нагрубила чутка.
Торин потер свой затылок, но промолчал. А Вильз, чувствуя, что «лед тронулся», стал поддерживать беседу наводящими вопросами.
– А почто, бабуль, в такой глуши живешь? – Ох уж, эти «русские народные» словечки. Но уже как-то иначе не разговаривалось.