Дальнейший план созрел мигом: доработать сегодня у изверга, заодно договориться с добряком Хари Кроном, а вечером уволиться к чертовой матери и перейти к переплетчику.
От такой идеи на душе сразу стало как-то по-особому хорошо. Открыл дверь, вошел и…
— Да что ты лыбишься, как полоумный?! Что за идиот?! Работай быстрей! Вон еще сколько бумаг!
Если до моего появления Мастер письма рассматривал какой-то свиток, то теперь вообще потерял к нему интерес и полностью переключился на меня. Как будто клоун пришел его повеселить. Похоже, наблюдать за своими работниками и подначивать — было его любимым развлечением.
— Да живее! Ходишь хуже меня. Надо быстрее работать!
Я взял три стопки с мыслью — авось пронесет. Те четыре еле донес.
— Куда?! Стоять!
Вскочив из-за стола и снова подбежав к стеллажу, Гордон схватил на этот раз сразу две стопки.
— Не-не-не. Я лучше меньше, зато быстрее…
— Быстрее?! Ты?! Да быстрее черепаха в болоте от жажды сдохнет, чем ты расшевелишься!
Две кипы бумаг плюхнулись поверх трех уже находившихся в моих руках. Перегруз получился выше некуда. Ноги снова задрожали.
«Твою ж мать!..»
Других слов для построения внутреннего диалога не нашлось.
— Да быстрее, быстрее двигайся! Ну что за олух мне достался?!
— Знаете, что… — с трудом сдерживаясь, просипел я, стараясь не перегнуть палку. — Я не могу носить такие тяжести! Максимум — четыре…
— Не можешь, значит пошел вон сейчас же! Не получишь ни единого голда! Я всем расскажу, что ты за бездарь! Чтобы больше никому не пришлось с тобою мучиться! Вот прямо сейчас пойду в администрацию и расскажу!
Глубокий вдох, выдох, и я вроде бы немного успокоился. Дотянул до двери, открыл, вышел на лестницу и полез в характеристики. Накинул себе еще 1 очко в силу с мыслью, что на этом все. У меня и так уже перекос пошел через край. Осталось всего 3 свободных очка. Стало чуть полегче, но опять же, спускался по лестнице на дрожащих полусогнутых.
Мысли кипели не столько в отношении Мастера, сколько ища возможность выкрутиться из создавшегося положения. Если уволюсь и получу минус десять к репутации — это станет концом моей трудовой деятельности. Во всяком случае, работа на короля мне больше не светит. Он дает работу лишь тем, у кого положительная репутация. Да и добряк вряд ли возьмет после такого падения. Придется терпеть, пока не накопится. А это выходило — десять дней.
Че-е-ерт!..
Хотелось заорать вслух от охватившей злости.
Зато Мастер переплета оказался добрейшей души непись. Снова принял у меня с порога новую партию и понес раскладывать. Вот правильно говорят — алчность всегда губит. И повелся-то на один единственный несчастный голд!
Следующие ходки прошли спокойно. Мастер снова принялся за изучение свитка. Я было расслабился. Вместо пяти стопок взял четыре. Только повернулся, а он на меня уже вылупился. Пришлось добавить. А пятая реально выматывала до невозможности. Из-за нее у меня до минимума падала скорость, и выносливость постоянно уходила в красноту. Она теперь, по-моему, толком вообще не восстанавливалась. Это означало, что к вечеру я буду валиться с ног от усталости, невзирая на наличие или отсутствие тяжестей.
Дабы обхитрить изверга, выходя на лестницу, я снимал злополучную пятую стопку и оставлял ее у двери. Дальше, когда их накапливалось четыре штуки, уносил вниз. Только благодаря этому смог нормально работать.
Тем временем Юстов Гордон изучил свиток и взялся за перо. Удивился, когда увидел, что оно было черным, а после приняло белый окрас. Оно оказалось непростое. Мастер окунал перо в чернильницу, и оно чернело. Потом он мог долго писать, не тратя время на «походы» за чернилами, пока чудо-перо полностью не белело. Но вот что удивило, статы на его письменный прибор вообще не высвечивались. Так что было непонятно: то ли у Мастера был особый экземпляр, то ли у них тут все перья такие.
Поразило мастерство письма Юстова Гордона. Уж не знаю, от пера или он сам так умел, но рука носилась по бумаге с невероятной скоростью. Перо просто-таки плясало. Почерк вообще оказался уровня шедевра. Я не сдержался и похвалил старика. Но урод и есть урод. Он сперва расплылся в удовольствие от похвалы, а потом начал орать, чтобы я к нему не подлизывался.
Не стал спорить. Образно плюнул на него и молча вышел. Что толку вступать в пререкания с неписью, которому прописано такое поведение. Радовало одно, что сегодня все перенесу, покончу с тяжестями, а завтра можно будет расслабиться. Только я так подумал, Мастер разродился новостью: