Оставив американцев отдыхать и залечивать раны под ближайшим кустиком (до утра, естественно, пленные могли пригодиться в любом случае), благо погода была хорошая, Виктор отдал приказ разбить лагерь, охранять пленных (хотя куда они сбегут с простреленными руками?) и готовить ужин. Тем более что мясо было уже готово и было его вполне достаточно, оставалось только обеспечить сервировку. Сам же он полез в кабину драккара, осмотреться и определиться, что делать с ним дальше.
У драккара не было заблокировано даже управление, не говоря уже о кабине — прозрачный колпак обтекателя был просто поднят, что являлось вовсе уж непростительной беспечностью. Похоже, американцы были в своем репертуаре и ощущали себя этакими просвещенными миссионерами на территории, населенной исключительно тупыми дикарями. Что же, это их и сгубило.
Сев в мягкое и очень удобное пилотское кресло, Виктор положил руки на штурвал и удивился, насколько удобно ему было в чужой машине. Да, его собственный десантный драккар был и больше, и мощнее, и, без сомнения, лучше вооружен и защищен, вот только, сидя в нем, Виктор чувствовал себя так, будто находится в центре огромного летающего тарана, продирающегося сквозь воздух и, как тонкую бумагу, разрывающего пространство. Огромная сила, неудержимая мощь… И абсолютное равнодушие. Трофейная же машина казалась бабочкой — легкой, изящной и живой. Повинуясь легкому движению даже не рук, пальцев, шевельнулись элероны атмосферного управления, чуть заметно замерцали экраны. Штурмовик был в полном порядке, реактор давно остыл и работал в штатном режиме, выдавая едва тысячную долю от того, на что был способен. Естественно, ни ракет, ни торпед под крыльями не наблюдалось — все, что было, истрачено в космическом бою, но скорострельная атмосферная пушка, обычная, совсем не супермегалазерная, какими американцы пугают врагов и внушают уверенность и гордость за американский флаг в своих домохозяйках, заряжена полностью, да и крупнокалиберные лучеметы тоже в порядке — вот он, индикатор состояния, мигает зеленым, как ему и положено.
Виктору никогда не доводилось управлять такой машиной, но у всех американских драккаров один плюс — управление ими идентично. Нет, есть различия, обусловленные разными классами и назначением аппаратов, однако все это связано со второстепенными функциями, основа же одна и все основные органы управления расположено одинаково, копируя друг друга с точностью до миллиметра. Очень хорошая традиция — не надо долго переучивать пилота, в России этому уделялось меньше внимания, и управление драккарами, вышедшими из стен разных КБ, часто отличалось столь сильно, что молодые пилоты порой впадали в ступор. И теперь Виктор, которого учили управлять импортной техникой еще в Академии, легко вспоминал, что надо делать. Конечно, тот старый истребитель, на котором их учили, с этим чудом техники ни в какое сравнение не шел, но все же, все же… И Виктор не устоял перед соблазном, шевельнул руками — и драккар с легким гулом приподнялся над землей.
Правда, приподнялся лишь на пару метров — потом Виктор аккуратно опустил его на землю. Не стоило неопытному пилоту (а лейтенант Михайлов не считал себя опытным пилотом даже на отечественных машинах, а уж на этой…) тренироваться рядом с расположившимися на отдых людьми — чревато, однако. Поэтому, с сожалением выпустив штурвал и заблокировав управление, Виктор вылез из кабины и внимательно посмотрел на вытянувшиеся лица и раскрытые рты учеников. Ну да, они-то драккар если и видели, то исключительно в стоящем состоянии. В полете его наблюдали только несколько человек — тогда, в день первой встречи с королем. Большинство из присутствующих тогда еще гусей гоняли в родной деревне или еще какой работой по хозяйству занимались, а никак не в элитной части служили. Впрочем, психика у парней была на уровне, на это Виктор при отборе смотрел не меньше, чем на физические кондиции, так что одного окрика хватило, чтобы все опомнились и занялись своим делом. Только на драккар (хорошо, что не на пилотов) стали смотреть с легким почтением и опаской.