Я промолчал, не стал ничего говорить. Не стал и задавать вопросы. Просто кивнул, принимая данность как факт. Тер все еще был на взводе, но было видно, что он уже начал успокаиваться. При этом он многозначительно посмотрел на меня, и я понял, что если не захвачу этот корабль, то навсегда потеряю друга и надежного компаньона. В памяти сразу возникли картинки абордажа Ковчега. В особенности — фигура выходящего из дыма за моей спиной андроида тяжелого абордажного комплекса Эссер.
— Думаешь, справимся? — уже деловым тоном, сам, поражаясь одномоментной произошедшей во мне перемене, поинтересовался я.
— Думаю, да. У тебя три абордажных комплекта. У меня еще два… На Скифе подойдем вплотную. У них нет шансов, — сказал он, а улыбка на его лице походила плотоядный оскал, не сулящий нивэйцам ничего хорошего…
Корабль шел на форсаже, оставляя за кормой густой шлейф вырывавшейся из маршевых двигателей раскаленной плазмы. Щит мерцал от частых попаданий из орудий купца фиолетовыми всплохами, и должен был рухнуть в ближайшие секунды, не справившись с концентрированным потоком плазменных зарядов. Ответный обстрел я не вел, орудия Скифа с самого начала преследования молчали, как и эфир. Во-первых, чтобы не тратить лишний раз энергию накопителя, тем самым давая возможности щиту продержаться чуть дольше. А во-вторых, чтобы не повредить лишний раз транспорт, который я в ближайшее время намерен сделать своим. А эфир действительно молчал: я никаких попыток связи не делал, транспорт тоже хранил тишину. Если бы не маневрировал еще, вообще сказка была бы!
В очередной раз просмотрел показатели расхода топлива и тяжело вздохнул. Все же есть в мире справедливость, и от нее мне порой грустно становится. Вот есть у Скифа масса преимуществ, но все они могут быть перекрыты одним недостатком: огромным, просто диким, расходом топлива в режиме форсажа. Даже с установкой новых, полученных от СБ, маршевых двигателей, сделавших хотя бы приемлемыми обычные режимы полета. Тяжелая броня, делающая его пусть и не «карманным» линкором, но полноценным броненосцем, имеет — к моему глубочайшему сожалению! — огромную массу. И если я сейчас этот корабль не возьму на абордаж, то после недавнего неконтролируемого слепого прыжка, топлива для полёта до ближайшего места, где можно подзаправиться может и не хватить. Теперь-то трюм забит не дополнительными баками, как было, когда я вылетел искать илийскую базу, а оборудованием Тоготовой верфи. Вот так-то! И придется уже целенаправленно кого-нибудь (уже будет все равно — кого) ловить с банальной целью грабежа на предмет добычи энергоносителя. Потому как очень мне сомнительно, что есть во фронтире люди, которые на космической дороге добровольно (или из чистого милосердия!) поделятся топливом со встреченным случайно чужаком…
Щит, наконец, рухнул, по корпусу сыпануло частое стаккато попаданий. Но, собственно, это было уже не важно: накопитель был полон и корабль, несмотря на форсаж, был готов сделать еще один — последний — рывок, чтобы намертво впиться захватами в корпус транспорта. Искин сообщал о полной готовности и выводил траекторию сближения на проекцию прямо перед моими глазами, параллельно указывая место принудительной стыковки на корпусе жертвы и схему его предполагаемых контрманевров. Абордажная группа во главе с Тоготом и авангардом из андроидов, его же, Тоготовой конструкции, уже давно заняла свои места в десантном отсеке, ожидая команды к действию.
Я, задействовав резервный реактор, быстро считал параметры работы оборудования, кивнул сам себе, отмечая допустимые превышения режимов, подал полную мощность и повел корабль вперед, параллельно открыв неприцельный огонь из всех орудий, чтобы сбить с толку сенсоры противника. Тот попытался уйти в сторону, прекратив огонь, тем самым резко увеличив подачу энергии на двигатели, но… Не вышло: маневр был ожидаем, и мне не составило труда повторить его. Тем более, что преимущество в линейном ускорении у меня теперь было. Бросил Скиф следом, еще немного увеличив мощность. На мгновение вырвался вперед, ослепив сенсоры купца плазменным выхлопом, и, выйдя на запасе на короткую петлю, разворачивая корабль вокруг своей оси и одновременно гася излишки скорости, с хрустом проломив силовое поле концентрированным залпом, вплотную притерся к его брюху.
Раздался звук глухого удара, треск, по кораблю прошла судорога, а на обзорном экране заморгал значок разряженного накопителя. Прошло сообщение о фиксации захватов и вскрытии внешнего слоя брони.