Рассказ порученца
Воспитанный в духе требований воинской дисциплины, я без устали штудировал документы объемистого тома, любезно принесенного капитаном Хохлиным. Не забывал и о журнале боевых действий - многие факты, которые здесь привожу, запечатлены в нем. С неослабевающим интересом слушал я и рассказы тех, кто с первых дней войны находился в армии и мог передать личные впечатления.
Как-то в присутствии порученца начальника штаба старшего лейтенанта Осипова я вслух прочитал запись в журнале боевых действий о том, что 3 и 4 сентября телефонная связь и радиосвязь с Южной оперативной группой войск часто прерывалась, а 5 сентября и вовсе отсутствовала. Александр Ефимович Осипов вдруг оживился и сказал:
- Все это до мельчайших подробностей знаю. Был у генерала Цветаева. Летал туда по заданию начальника штаба армии...
Опыт Осипова мог пригодиться, и я попросил его рассказать о сентябрьском полете возможно подробнее. Честно говоря, не ожидал, что Александр Ефимович окажется таким интересным рассказчиком. Он настолько полно и красочно, с мельчайшими подробностями передал свои впечатления, что, как говорят, ни прибавить, ни убавить. Передаю этот рассказ так, как он сохранился у меня в дневниковых записях.
"Вызвал начальник штаба и сказал, чтобы я был готов к вылету на КП Южной оперативной группы. "Есть!" - отвечаю.
Инструктировал перед полетом сам начальник штаба. Он приказал взять с собой только чистую карту района и командировочное предписание. Предупредил:
- Не забудьте о пароле.
Мне предстояло прибыть на КП Южной группы и перенести с карты генерала В. Д. Цветаева расположение подчиненных ему частей: 3-й морской стрелковой бригады, отдельных стрелковых полков и подразделений ленинградских добровольцев. Были и другие поручения к командующему группой. Их обычно передают по средствам связи, но тогда почти сутки с Южной оперативной группой связь была крайне неустойчивой.
- Теперь слушайте, как лететь. - И генерал сделал паузу, посмотрел на меня в упор, а затем начал втолковывать:
- С места взлета - до станции Токари. От нее повернете на запад. Строго на запад. До дороги Лодейное Поле - Олонец. Следите по карте. С выходом на эту дорогу разворачивайтесь в сторону Олонца и изучайте все, что увидите справа и слева. На подходе к Олонцу найдете командный пункт генерала Цветаева. На обратном пути посадка в Лодейном Поле. Необходимо уточнить обстановку на Свири.
- Есть! - ответил я и повторил задание и маршрут полета. Но начштаба не торопился меня отпускать. Он несколько раз прошелся по комнате, потом остановился около меня и совсем по-отцовски сказал:
- Лучше лететь на низкой высоте, авиаторы малой ее называют. Буквально над лесом, чтобы избежать встречи с истребителями противника. Да и зенитчики постреливают. - Еще раз о чем-то задумался, потом проговорил: - Автомат с собой возьмите, он надежнее пистолета. В случае чего - в лесу укрыться можно. А пистолет уже на последний момент...
Он похлопал меня по плечу, вдохновляя "а первую самостоятельную фронтовую командировку.
- А с продуктами как?
- Все есть, товарищ генерал-майор.
- Вы свободны, Александр Ефимович.
Начальник штаба всегда называл исполнителя по имени-отчеству, когда поручал ему особо ответственное задание. Порученец тоже не составил исключения.
Над Онежским озером всходило солнце, когда наш неутомимый труженик У2, развернувшись, взял курс на юго-запад. Летчик капитан Вьюгов управлял машиной спокойно, изредка бросая взгляд то на карту, то на местность. Вскоре мы пошли вдоль железной дороги. По обеим ее сторонам тянулся сплошной лес. Невольно подумалось: укрыться тут есть возможность, а вот где сесть, если обстоятельства вынудят? Хоть и невелика машина У2, а все же самолет, пробежка ему нужна.
- Станция Токари! - прокричал мне летчик и положил машину на правое крыло.
- Вижу, - ответил я.
Оживленнее стало на проселках. Видны были повозки, изредка - машины. Самолет еще немного снизился. Теперь шли буквально над верхушками деревьев
- Всех, кто движется на север, буду считать своими, а кто на юг видимо, противник, - прикинул я при подходе к линии фронта.
Пролетели над колонной пехоты. Она двигалась в северном направлении. Растянулась до двух километров.
- Может, сядем? - крикнул я летчику. - Узнаем, что за часть.
Капитан Вьюгов замотал головой:
- Здесь негде. Кругом болота и лес. Можно не подняться.
Тогда рукой я очертил в воздухе круг, давая пилоту понять, что нужно покружить над колонной. Летчик положил самолет в вираж, стали хорошо видны прямоугольнички подразделений с командирами во главе. Различалось даже оружие: винтовки, ручные пулеметы. А вот и три станковых на катках. Ну конечно же маршевый батальон из Лодейного Поля. Я махнул летчику: давай вперед.
В северном направлении наблюдались высокие клубы дыма. Посмотрел на карту, определил, что пожар в Олонце. Высоко над нами прошла эскадрилья бомбардировщиков Пе2. Потрогал летчика за плечо и показал вверх рукой.
- Наши! - крикнул он.
Мы летели уже больше часа. Где-то неподалеку должен быть командный пункт Южной группы. Я внимательно рассматривал вдоль дороги все высоты, поляны и опушки леса. При обходе Олонца с запада лучше рассмотрел пожар в городе, но установить, что горело, не смог. В 10-12 километрах севернее последовательно заходили на цели и пикировали наши бомбардировщики.
- Там линия фронта! - крикнул я летчику и показал рукой. Он закивал головой:
- К Тулоксе не полетим. Можем напороться на зенитки.
Северо-западнее Олонца стали кружить над лесом, тщательно просматривая дороги и полянки. Потом опять повернули к городу и в этот момент увидели три Красные ракеты в 1,5-2 километрах по курсу.
- Не нам ли? - крикнул летчик. - Пойдем на ракеты.
- Да, да, - согласился я, хотя и не было твердой уверенности в том, что мы достигли цели.
И вот кружим над местом, откуда взлетели ракеты. Вижу отдельные легковые машины, несколько палаток род кронами елей. Ясно различаю "эмку". Сделав еще круг, мы наконец увидели выложенный еловыми лапами посадочный знак.
- Сажусь! - И летчик сбросил газ. Вскоре колеса нашего У2 запрыгали по кочкам. Капитан Вьюгов подтянул самолет под кроны двух больших елей. Навстречу нам бежал молодой командир.
Под деревьями в разных местах стояли автомашины. Телефонные провода, пересекая друг друга, тянулись к небольшой землянке.
- Сюда, товарищ старший лейтенант, - пригласил меня сопровождавший командир, показывая на вход в Землянку.
Генерал-лейтенант Цветаев разговаривал по телефону. На мой доклад о прибытии только устало махнул рукой: сиди, мол, и жди очереди. Но я продолжал стоять, разглядывая командующего группой. По другому телефону разговаривал генерал-майор. "Наверно, это Тихомиров", - решил я, припоминая портретную характеристику генералов, которую давал мне перед отлетом капитан Хохлин.
Я предъявил документы, изложил цель прибытия.
- Час тому назад, - сказал генерал Цветаев, возвращая командировочное предписание, - я разговаривал с командующим армией генерал-лейтенантом
Гореленко. Слышно было очень плохо. Но я понял, что южная оперативная группа должна сдержать наступление противника и обороняться по реке Свирь, от станции Токари справа, через Лодейное Поле, до станции Паша, где должен быть ее левый фланг. В состав группы поступает пополнение.
Я доложил генералу все, что мне приказал передать начальник штаба армии. Дополнительная задача, поставленная группе, возникла, видимо, после моего отлета. Разглядывая меня, командующий продолжал:
- А сейчас третья морская стрелковая бригада ведет тяжелый бой севернее Олонца. На ее участке противник возобновил наступление. - Наклонившись над картой, по которой я следил за обстановкой, он продолжал:
- Ленинградские ополченцы ведут бой вот на этом рубеже и несколько южнее. Мало артиллерии. Всего до тридцати орудий на такой широкий фронт.
После того как он закончил информацию, я доложил ему, что в 20 километрах южнее Олонца пешим порядком следует стрелковый батальон. Это, видимо, первый из двух маршевых батальонов, направленных из Лодейного Поля. Если его подвезти автотранспортом, то можно ускорить дело.