— Нет, все в порядке…
Тобиас пытается ответить, но я перебиваю его.
— Напитки, — говорю я. — Желательно охлажденные.
Молодые люди склоняют головы в мою сторону, прежде чем развернуться и отправиться на поиски второго дивана. На этот раз Тобиас издает возмущенный вздох.
— Теперь ты просто хвастаешься, — говорит он, а я пожимаю плечами. Когда ты рок-звезда, тебе разрешено немного повыебываться. Я почти уверен, что это есть в описании к вакансии.
Пятнадцать минут спустя у нас есть уютная зона отдыха в центре комнаты с ковром, журнальным столиком и ведром, полным льда и баночного пива.
Не так уж и плохо.
Все еще немного грубовато, но гораздо лучше, чем раньше — симпатичнее, привлекательнее.
— Не знаю, почему тебя волнует, что думают люди, — бормочет Тобиас мне на ухо, и он прав. Меня это не должно волновать. Мне все равно. Ну или не совсем.
Но я знаю, что впечатление — это все в этом бизнесе, и нам нужно поддерживать свою репутацию. Мы не хотим, чтобы кто-то из наших фанатов чувствовал себя разочарованным из-за плохой обстановки места встречи.
Наши фанаты – это причина, по которой мы можем делать то, что делаем, поэтому мы можем свободно наслаждаться их энергией, которая нас подпитывает.
Без них у нас ничего бы не было.
— Нет, — напоминаю я ему. — Это для нас, а не для них.
Как только слова слетают с моих губ, Дэйр и Стил плюхаются на один из диванов, расставив ноги и закинув руки на спинку, пока они устраиваются поудобнее, подтверждая мою точку зрения. Сразу после этого к нам присоединяется Эмрис, хватая одну банку пива.
— Кроме того, — говорю я, игриво подталкивая Тобиаса локтем. — Некоторые из нас не могут позволить себе такую роскошь, как сидеть весь концерт. Мы хотим расслабиться.
Его глаза сужаются под темной маской, как будто он обиделся, но смех выдает его веселье.
— Ну давай же. — Я указываю на сидения и располагаюсь рядом с Эмрисом. — Те, кто купили VIP-билеты, будут здесь с минуты на минуту.
Он неохотно присоединяется к нам и бросает еще один полураздраженный взгляд, на который я не обращаю внимание. Если бы у таких монстров, как мы, могли быть друзья — человеческая концепция, которую я изо всех сил пытался понять с момента прибытия на Землю — Тобиас был бы моим другом. В нынешнее время он мой ближайший союзник, а также самая большая заноза в моей заднице.
— А вот и они, — выдыхает Эмрис за несколько секунд до того, как дверь открывается, и до моих ушей доносится звук их шагов.
Толпа постепенно приближается, заходя по одиночке друг за другом, но быстро превращаясь в хаотичное стадо. Им всем не терпится взглянуть на нас, пустое пространство охватывает волнение. Энергия покалывает мою кожу, и если бы я не был настолько сыт, я бы истощил всех до последней.
Это к лучшему, что мы встречаемся за кулисами с фанатами после выступления. В противном случае мы могли рассекретить нашу сущность. Когда силы покидают, а такой поток доступной энергии находится по близости, особенно когда ее так много, что ни один монстр не сможет ее принять целиком, нам трудно контролировать себя.
В толпе, состоящей примерно из двадцати пяти человек, расходится шепот. Взяв на себя инициативу, как обычно, я поднимаюсь с дивана и иду к ним.
— Привет. Добрый вечер, — приветствую я их, опустив подбородок и наблюдая, как несколько пар глаз загораются радостью. Даже после всех этих закулисных событий и времени, проведенного с людьми, меня все еще забавляет, насколько эмоционально реагируют их тела. Мощная, сырая энергия, струящаяся по их венам, управляет всем: от выражения лица до движений тела.
Женщина, курирующая группу, указывает на невидимую черту на полу и пытается организовать людей, но, похоже, никто не слушает. Они слишком любопытны, стремятся получить нечто большее, чем просто поглазеть на меня и остальную группу.
Тела движутся позади, остальные участники группы присоединяются ко мне перед сборищем фанатов, готовые к потоку фотографий и автографов.
Мой взгляд скользит по скоплению незнакомых лиц, не задерживаясь надолго ни на одном человеке. После встречи с тысячами фанатов с начала нашей карьеры я больше не пытаюсь запомнить имена или лица. Это невыполнимая задача, которую лучше оставить таким, как Эмрис, который изо всех сил старается запомнить каждого фаната.
Когда мои глаза доходят до конца очереди и скользят обратно, мое внимание привлекает всплеск королевского синего цвета, и я останавливаюсь. В поле зрения появляется фигура, зажатая между двумя телами. Сине-фиолетовые волосы обрамляют ее круглое лицо, мой взгляд скользит по их волнам вниз к ее груди, где из-под выреза укороченного топа выглядывает край красочной татуировки.
Еще одна татуировка едва видна под ее рубашкой, ползет по ее пышной талии, и я не могу не задаться вопросом, какие изображения она выбрала, чтобы навсегда украсить свое тело. Охваченный любопытством, я не могу удержаться от того, чтобы опустить взгляд и рассмотреть каждую деталь ее пышных форм.
Кожаная юбка плотно облегает ее бедра, а чулки в сетку охватывают ее идеальные ноги. Я уже представляю, как провожу когтями от ее лодыжки до бедра и рву черные нити, но тут прихожу в себя и снова поднимаю взгляд вверх по ее телу. Она красива, нет, даже больше.
Она потрясающая.
Думаю, теперь я понимаю, почему Дэйр и Стил так очарованы вокалисткой нашей группы на разогреве. Некоторые человеческие женщины действительно заслуживают внимания.
Ее внешний вид привлекает меня и вызывает желание вышвырнуть остальную группу, чтобы я мог остаться с ней одной. Она излучает силу, затмевая толпу вокруг себя, пока они не превращаются в белый шум. Уникальный бешеный восторг вытекает из ее пор, кружится вокруг нее вихрем и выливается в комнату.
Я хочу полностью наполнить себя мощью, которую она излучает, до тех пор, пока не останется места ни для чего другого. Мне нужно ее впитать, высушить.
От одной этой мысли у меня текут слюнки.
Я перевожу взгляд обратно на ее лицо, пытаясь понять, какого черта это со мной происходит – почему я вдруг так очарован, очарован этим человеком – и ее глаза встречаются с моими, разрушая мое самообладание. Шок в ее темно-голубых глазах говорит о том, что она видит сквозь мою маску, вплоть до гнусных желаний, танцующих в моей голове, хотя я знаю, что это невозможно.