— Мне очень жаль, — говорит она, явно ошеломлённая. — У меня немного закружилась голова, и, должно быть, я потеряла сознание или что-то в этом роде. Обычно этого не происходит. Мне так неловко…
— Не за что извиняться, — заверяю я ее, покачивая головой.
Конечно, не за что.
Ее обморок был моей виной.
Я убираю пальцы с ее подбородка, хотя мне бы хотелось оставить их там. Честно говоря, мне бы хотелось провести руками по каждому восхитительному изгибу ее тела, пока я высасываю из нее энергию, исследуя ее запретную человеческую плоть. Я хочу посмотреть, каково это. Какая она на вкус.
Если я собираюсь рискнуть всем, рискнуть выставить себя монстром, которым я являюсь на самом деле, я мог бы также насладиться ею в полной мере.
Я знаю, что она позволила бы мне.
— Ты, наверное, устала после концерта, — говорю я с притворным беспокойством. — Просто слишком увлеклась и тебе нужно немного отдохнуть, вот и все.
— Да, должно быть, так и есть.
Она проводит тыльной стороной ладони по лбу, размазывая образовавшиеся на нем капельки пота.
— Это была лучшая ночь в моей жизни.
Я улыбаюсь, хотя она этого не видит, и провожу языком по губам. Возможно, это была лучшая ночь в её жизни, но она также была самой роковой, и она пока не имеет ни малейшего представления об этом.
Теперь у меня следующий вопрос: как проводить с ней больше времени.
Это должно произойти как можно скорее — я не могу долго отказывать себе в том, чего я так отчаянно желаю, — и это должно произойти до того, как мы отправимся в тур по всей стране. Мои мысли кружатся, перебирая возможности и планируя идеальную возможность для меня заявить о своих правах на ее энергию. Она уже моя, мне только нужно получить её, но всё должно быть идеально.
Через мгновение меня осеняет идея.
— Думаю, я могу сделать эту ночь ещё лучше, — говорю я, потирая подбородок маски, как это делают люди, когда они глубоко задумались. Это один из многих нюансов, которые я перенял от них за эти годы.
— О? — она поднимает бровь. — Как?
Ответ уже у меня на языке, прежде чем я успеваю его полностью обдумать. О деталях я побеспокоюсь позже.
— У меня сегодня не так много свободного времени, чтобы провести его с тобой, во всяком случае, не так, как мне хотелось бы, — объясняю я, задаваясь вопросом, как долго мы здесь уже сидим. Если мы опоздаем, это будет моя вина, и я знаю, что остальные не пощадят меня за это. — Но я хочу увидеть тебя снова.
Её лёгкий вздох не ускользает от моего внимания, и моя улыбка становится шире. Конечно, она хочет увидеть меня снова. Это так просто понять.
— На наш завтрашний концерт все билеты распроданы, но у меня есть билет в первый ряд и пропуск за кулисы с твоим именем, если ты обещаешь прийти.
Ее возбуждение достигает такого уровня, что я почти чувствую его вкус, энергия льётся с неё волнами. Это заставляет меня задуматься, как она может выплескивать такой богатый поток энергии, и мне невыносимо думать о том, что придется ждать до завтра.
Ее пухлые губы раскрываются от удивления, и я понимаю, что был прав. Я действительно сделал её ночь лучше.
И свою.
— Ты серьезно? — тихо спрашивает она, все еще ошеломленно глядя на меня. — Разве ваш следующий концерт не в Южной Каролине?
Я киваю, восхищаясь тем, что она знает так много о наших датах тура.
—Точно.
Я ожидаю некоторого колебания, паузы, во время которой она будет размышлять, стоит ли того 6-часовая поездка. Если она согласится, она подпишет себе смертный приговор. Она преподнесет себя мне на серебряном блюдечке, не то чтобы выслеживать и следить за людьми когда-либо было затруднительно, но таким образом наш тур может продолжаться без всяких казусов.
Если она скажет «нет», это создаст лишь небольшую проблему. Ее энергия настолько мощна, настолько болезненно сладка, что ее поиски не займут много времени. День, максимум два.
Так или иначе, я получу ее, но, чтобы избежать разногласий с группой, я бы предпочел легкий путь.
К счастью для меня, она соглашается.
— Я буду там.
— Прекрасно.
Я встаю и протягиваю ей руку, помогая подняться, полностью осознавая электрические разряды, пронизывающие мою руку при её прикосновении. Я притягиваю ее ближе, ее грудь касается моего тела, и я смотрю в ее широко раскрытые глаза.
Не могу дождаться нашей завтрашней встречи, когда я смогу прикасаться к ней так, как захочу. Судя по капающим с нее феромонам, она позволила бы мне делать с ней все, что я захочу. Она могла бы даже умолять меня сделать это. При мысли о ней на коленях передо мной, смотрящей на меня, как шлюха, мой член дёргается в тесных брюках, и я морщусь.
— Очень хорошо. Когда приедешь завтра, просто назови им свое имя, Ники…
— Портер.
— И они отдадут тебе билет у входа. Я могу дать только один, — говорю я, убеждаясь, что она придёт одна. Не сложно избавиться от любого, кто придёт с ней, но опять же, я предпочёл бы сделать всё как можно проще. Тобиас будет в ярости за то, что я пригласил ее. — Надеюсь, все в порядке.
— Идеально,— просияла она.
Не в силах оторвать от нее рук, я провожу пальцами по изгибу ее подбородка, желая, чтобы перчатки не мешали мне прикасаться к ее мягкой плоти.
Завтра я прикоснусь к каждому дюйму ее тела.
— До завтра, — говорю я.
Хотя мне и нравится наблюдать, как покачивается ее задница, когда она уходит, отпустить ее, зная, что есть небольшой шанс, что я никогда больше не ощущу ее безупречную энергию, - это самое трудное, что я когда-либо делал. Я борюсь с сопротивлением, которое подсказывает мне бежать за ней, чтобы не потерять этот невероятный драгоценный источник энергии, и поворачиваюсь, чтобы направиться в гримерку.
Чем скорее я смогу отвлечься, тем проще мне будет дожить до завтра.
Во мне запущен внутренний отсчет, отмеряющий часы до того момента, когда я смогу получить то, что по праву мое, и я готовлюсь к предстоящему безумию.
Не успеваю я зайти в гримерку, как чувствую, что от Тобиаса исходит ярость. Его глаза находят меня в тот момент, когда дверь закрывается.
— Какого черта это было, Себ?
Он торопливо приближается и встречает меня посреди комнаты.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — отвечаю я.
Я попытался пройти мимо, глядя на телевизор с плоским экраном, который смотрят близнецы и Эмрис, но он преграждает мне путь.