Я продвинулась только до половины пути к выходу, когда почувствовала легкий толчок в плечо, от которого вздрогнула. Обернувшись, я увидела охранника, который стоял там, подозрительно глядя на меня, будто я что-то натворила. Он старше, у него крутые усы.
Вот дерьмо.
Неужели они только сейчас решили отреагировать на то, что я показывала грудь?
Я думала, что никто, кроме Себастьяна, этого не заметил, но, видимо, это была моя ошибка. Когда твоя грудь так весело скачет на виду у всех, она неизбежно привлекает внимание.
Похуй.
Может быть, если я прикинусь дурочкой, он отпустит меня без лишних вопросов.
— Да, сэр? — произношу я своим самым милым голосом.
— Вы Ники Портер?
Блять блять блять.
Они, должно быть, уже пробили мои данные в какой-то базе, и мой разум пускается в пляс паники, представляя, как я звоню родителям из тюрьмы и объясняю, что случилось. Какое наказание за публичное непристойное поведение? Это, несомненно, будет забавный разговор.
Привет, пап. У меня неприятности из-за того, что я показала стадиону, полному людей, свои сиськи. Можешь приехать и забрать меня?
Несмотря на страх, я нервно хихикаю.
— Я.
Он кивает, жестом показывая мне следовать за ним.
— Пройдите со мной.
Мой желудок сжимается, и я оглядываюсь на двери, куда все направляются. Мне нужно туда попасть. Мне нужно найти очередь прохода за кулисы и ждать вместе с остальными. У меня нет времени на это, но я также не хочу усугублять ситуацию.
Я снова вздыхаю и опускаю голову.
— Конечно, без проблем.
Вот и все, прощайте планы.
Если мне повезет, я вообще выберусь отсюда, не говоря уже о том, чтобы увидеть группу до их отъезда.
Черт. Черт. Черт.
Он ведет меня за ограждение, окружающее сцену, к закрытой двери. Должно быть, именно сюда они отводят преступников для допроса. Либо это просто быстрый путь к полицейской машине, которая ждет меня снаружи. Я уже подумываю написать Джозелин короткое смс, рассказав, где я нахожусь, но что-то внутри меня подсказывает, что пока лучше оставить её в неведении.
В любом случае, это невозможно объяснить в одном сообщении.
— У меня проблемы? — Наконец я нахожу в себе смелость спросить, когда он открывает дверь и входит.
Он не отвечает, что является для меня ответом.
Конечно, у меня проблемы.
Иначе зачем бы меня сопровождал охранник? Уж точно не для того, чтобы поздравить меня с почти идеальной симметрией груди.
Мы поворачиваем за угол, мое воображение рисует худшие сценарии, и заходим в небольшую комнату. Охранник останавливается, и я с любопытством заглядываю ему через плечо, чтобы обнаружить небольшую зону отдыха и несколько торговых автоматов.
Это определенно не комната для допросов и не полицейская машина.
Здесь тихо и безлюдно, если не считать одинокой фигуры, сидящей на одном из диванов, наклонившись вперед и положив голову на руки. Его бордовый костюмный пиджак небрежно брошен на спинку дивана, и у меня внутри все замирает, когда я начинаю понимать.
Себастьян.
— Вот она, мистер Алекс, — говорит охранник. — Поймал ее как раз вовремя.
Себастьян поднимает голову и смотрит в мою сторону, его покрасневшие глаза впиваются в мои. Он встает со своего места, мимолетно взглянув на охранника.
— Спасибо, Джерри, — говорит он.
Я чувствую облегчение от того, что не попала в беду, или потому, что он так долго был рядом, но я не могла с ним взаимодействовать. Делаю шаг вперед и обнимаю его за талию, не дожидаясь приглашения. Он весь в поту, его влажная рубашка прилипла к мышцам, но мне все равно. Я прижимаюсь к его груди, и сжимаю в своих объятиях.
Сначала он напрягается, вероятно, раздумывая, стоит ли позвать Джерри, чтобы он выпроводил меня, но через секунду он расслабляется и обнимает меня в ответ.
— Ты был потрясающим, — уверяю я его. — Клянусь, это было твое лучшее выступление, которое я когда-либо видела.
Он смеется, звук глубокий и насыщенный, когда я прижимаюсь ухом к его груди. Нервы снова вызывают у меня легкое головокружение, но не такое сильное, как прошлой ночью, когда я чуть не потеряла сознание. Я отгоняю это ощущение и отступаю, чтобы увидеть, как Себастьян смотрит на меня с любопытным блеском в глазах.
— Да неужели? — спрашивает он, наклонив голову на бок. — И сколько же выступлений ты видела?
Я пожимаю плечами, не желая признаваться в бесчисленных часах, проведенных за преследованием группы.
— Минимум пятьдесят.
Он снова смеется.
— Пятьдесят, да? То есть почти все?
— Возможно. — Мои щеки краснеют под его долгим взглядом. – Во всяком случае, у меня пятьдесят фаворитов.
— Что ж, спасибо. Мне тоже казалось, что это лучшее выступление, так что рад, что ты тоже так думаешь.
Теперь, когда удивление от того, что я увидела его здесь, прошло, реальность настигает мои мысли. Разве он не должен быть с остальными участниками группы? Разве он не собирается встретиться с обладателями пропусков за кулисы, как вчера?
— Все в порядке? — спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу. Если нам нужно идти, мы можем двигаться и разговаривать по пути. Я не хочу, чтобы он опоздал. — Нам нужно поторопиться?
— Поторопиться?
Я показываю большим пальцем в сторону коридора.
— На встречу с фанатами. Они же ждут?
К моему удивлению, он качает головой.
— Я не иду.
— Прошу прощения? — У меня отвисает челюсть. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не пойду. Я плохо себя чувствовал, поэтому пропускаю фан встречу, но мне нужно было тебя увидеть.
Я тронута, даже польщена, но в шутку отступаю назад.
— Ты заболел?
— Нет, — говорит он с улыбкой. — Просто устал. Кроме того, я бы предпочел быть здесь.
Воздух между нами натягивается, как струна, и в животе что-то сжимается от его слов. Кровь стучит в ушах, а в груди разгорается трепет. Этот трепет опускается ниже, заставляя мой живот делать кульбиты, и в конце концов, он оседает внизу, пробуждая мое либидо.
Обычно мужчина, желающий провести со мной время, не производил бы на меня такого эффекта. Они не превращали бы меня в кашицу при одной только мысли о них. Но он не просто мужчина.
Он - Себастьян Алекс, знаменитость, солист моей любимой группы, мужчина из моих грязных, волнующих снов.