Со звонком в класс зашла рыжеволосая Зинаида Петровна в белом медицинском халате поверх серой формы с подносом медицинских инструментов в руках. Ей было около сорока лет. Она была немного странным и резким человеком, предпочитающая практику теории. По ее мнению, гораздо эффективнее изучать что-либо на себе, нежели тратить впустую десятки часов на зубрежку теории, но она также и придерживалась строго порядка по проведению урока и почти не позволяла себе вольностей, разве только, когда она входила в раж. Зинаида Петровна могла бы еще в тридцать пять лет стать классным руководителем, но именно из–за ее высказываний по поводу процесса обучения, установленного министерством образования, вероятно, ей никогда не позволят взять класс под свое крыло. Конечно, не будь она высококлассным специалистом, способным на самые сложные операции, его могли бы давно отправить на рудники.
В течение первых сорока пяти минут урока, как и требуют правила, Зинаида Петровна рассказывала сухую теорию. По ней было видно, что ей самой чертовски скучно. Время от времени она зевала, а иногда чуть ли не засыпала стоя. Но как только настало время практики она на глазах засияла от радости.
– Убираем учебники, больше они вам сегодня не понадобятся… Так, кого бы мне вызвать, проверить, как вы усвоили теорию, – Зинаида Петровна рыскала глазами по всему классу, ищя себе жертву для развлечений. – Мария Левушкина и Петр Свиньев идите сюда.
Делать было нечего, слово учителя – закон, оба поднялись и вышли к учительскому столу. По Маше было видно, что она спокойна и не волнуется, чего не скажешь по Пете, он все время стучал пальцем по ноге и сильно потел, оно и понятно, Петр – худший ученик в классе, ни учеба, ни спорт ему не даются. Было странным, что его все еще продолжают держать в школе, а не отправляют в утиль, как других.
– Петр Свиньев не волнуйся, тебе не нужно ничего делать, вся работа будет лежать на Марии.
– Только на мне? – Маша сильно удивилась, точно такого не ожидая. – Хорошо, я готова.
– Отлично, итак, сегодня я вам рассказывала про бинтование, тебе Мария необходимо показать, чему ты научилась.
– Хорошо. Если у пациента порез тогда нужно бинтовать следующим образом, – Маша взяла с подноса учителя бинт и начала бинтовать руку Пети.
– Стой, стой. Разматывай все.
– Я сделала что–то не так?
– Нет, нет, ты молодец, тут проблема в Петре.
– Во мне? – Петр сделал круглые глаза.
– Не волнуйся, я все исправлю.
Зинаида Петровна взяла с подноса скальпель, оттянула рукав формы и резким движением полоснула руку Пети. Полилась яркая кровь. Учитель в это время широко заулыбалась, несколько капель крови попали ей на лицо, тогда она их облизала.
– ААА! – Петя закричал на весь класс.
Его крик был настолько громким, что, наверное, слышала вся школа, но никто не собирался приходить и выяснять обстановку. Все учителя прекрасно понимали, что бывает на уроках Зинаиды Петровны.
Все в классе, включая Машу, застыли, словно статуи, с открытым ртом, продолжая смотреть на теряющего кровь одноклассника.
– Мария, не стой, пациент истекает кровью, бинтуй его.
– Да.
Маша вышла из ступора самая первая и начала бинтовать Петра, точно также, как об этом рассказывала Зинаида Петровна в первые сорок пять минут урока. Последовав ее примеру, остальные ученики также пришли в чувства и стали внимательно наблюдать за всеми действиями Маши, а некоторые записывали в тетрадки каждое ее действие. Все смирились с тем, что Зинаида Петровна порезала Петю, она учитель и, если она посчитала это правильным и нужным, значит так оно и есть.
Так уж устроена школа, что учитель всегда прав, что бы он не делал, а ученик обязан терпеть все его выходки, иначе будет наказан.
Через несколько минут рука Петра была плотно забинтована, причем очень даже правильно, почти идеально. Кровь не могла остановиться так быстро и вскоре поверхность бинта стала красной, но на это уже никто не обращал внимания, все аплодисментами поздравили Машу, даже Петя аплодировал второй рукой, хлопая об ногу.
– Мария, ты молодец, у тебя отлично получилось его забинтовать! Ты отлично справилась. Теперь оба возвращайтесь на места.
Петя ушел первым, а Маша положила бинт обратно на поднос учителя и отправилась на свое место вслед за ним.