Староста провожать нас не пришёл, переживает. Ничего, он ещё скоро догадается, что ему, согласно приговору, придётся лично ехать на тот самый хутор и оценивать там качество земли и объём работ по её приведению в порядок. Лучше бы мне к этому моменту уже быть в пути. Перед уходом поговорили с его братцем — хозяином заведения.
— Вот ведь баба-дура, а? Сколько проблем на ровном месте.
— Не скажи, тётка она неглупая, и незлая, хозяйственная. Себе на уме, это да, — вступился за нарушительницу порядка собеседник.
М-да, если это крикливое создание по местным меркам чуть ли не светоч разума, то что же представляют собой остальные? Что ж, вполне понимаю местного лорда, или кто тут за хозяина, в его стремлении как можно реже бывать в своём владении. Я бы, может быть, и вовсе подарил деревеньку — врагу, с условием бывать тут не реже двух раз в год. Я посмотрел на гостеприимного хозяина и содрогнулся. Поскольку его поза в точности копировала позу старшего брата, когда тот втравил меня в разбирательство.
— Что ещё?!
— Знахарка наша, того, отлучилась. Не знаю, вернётся сегодня или нет. Надо бы кузнеца глянуть, чахнет, бедолага — с тех самых пор, как на банника нарвался.
Нет, больше всего мне хотелось послать дядьку дальним лесом и уйти, наконец, из этой деревни. Как смолой намазана, честное слово! Но поскольку кузница была по пути, согласился, правда, предупредив сразу, что целитель из меня чуть больше, чем никакой. Да и любопытно было, всё же в бане я никакой нечисти не почувствовал, хоть и искал, пару заклинаний применил.
Как выяснилось в приватной беседе с парнем, после того, как я повыгонял всех посторонних и любопытных, сох он по совершенно другой причине. Он даже имя этой причины назвал, той, что случайно (ну, это ещё вопрос, насколько случайно) увидел в бане. Вот уж не ждал такой впечатлительности от сельского парня.
— А зачем настойки все эти хлебал?!
— Стеснялся…
— Вот же… Ладно, не маленький, разберёшься. Только вот эту травку, — я взял в руки веточку зверобоя, — ни под каким видом больше не употребляй. А то через полгодика тебе девушки уже совсем не нужны будут — разве что так, посмотреть…
Я несколько сгустил краски, разумеется, хоть эффект и имел место быть. Кузнец побледнел и так покосился на растеньице, будто это была как минимум гадюка.
— А к девушке подойди, поговори. Нет, о том, что подглядывал, говорить так вот сразу не стоит, но сказать, что нравится она тебе — почему бы и нет?
Выйдя из кузни, я услышал гомон ребятни, из которого стало понятно, что к деревне приближается караван с трофеями. Ну, уж нет! Такое ощущение, что я из этой деревни вообще никогда не выберусь! Пусть паладин сам разбирается — как-никак, целый барон. А мне пора. Двурвы, серьёзные и сосредоточенные, были со мной согласны. Странно, с их-то хомячьими натурами? Видимо, всерьёз озаботились новостями о возможных новых соседях.
На первом же привале через два часа после выхода из памятной деревни мои мысли о двурвах подтвердились. Разговор начал Гролин:
— Слушай, тогда, ночью. Это же тот, дарко, к нам лез?
— И он тоже.
— Это тогда, когда ты стрелы или заклинания бросал неведомо куда?
— Почему же «неведомо», очень даже ведомо — в нашего остроухого неприятеля.
— Я вот ещё спросить хочу. Двигался ты так, что аж размывался в воздухе. Нет, я помню — тогда, с троллем, или в лесу, когда с шаманом дрались, ты тоже так делал. Но ненадолго, и говорил, что это трудно. А на горе долго так бегал. Это…
— Угу, для того, чтоб быть примерно на равных с тёмным эльфом.
Двурвы переглянулись.
— И что, они все такие?
— Насколько я знаю, воины — да. А есть ещё боевые маги, есть жрицы — те ещё заразы.
Бородачи помрачнели.
— Да, Страж, новости ещё хуже, чем мы решили в самом начале, — сделал вывод Гролин. — Надо спешить…
К Резанскому тракту вышли где-то за час до темноты. На перекрёстке стояло очередное село, заметно больше той деревни, где мы так задержались. Деревушка, пройденная нами примерно на полпути, и вовсе не шла в сравнение. Интересно, куда вёл этот полузаброшенный просёлок, уж не к месту ли торговли с эльфами?