Двурвы выглядели сконфуженными и ошарашенными.
— Ну, где тут требуется «чувство леса», или «запредельная мудрость из-за Грани Миров», а? Разве нужно медитировать три года в позе Обалдевшего Дикобраза На Зимнем Ветру, чтобы додуматься? Всего и надо — крупица здравого смысла, размером с лесной орех. И ещё учесть, что солнце восходит строго на востоке и садится строго на западе два раза в год, на равноденствие. А потом — смещаются эти точки, летом — к северу, зимой — к югу. Иначе, учитывая, что скоро день летнего солнцестояния, можно было дооолго идти почти вдоль дороги — в зависимости от широты, точка восхода могла уйти градусов на сорок — сорок три.
Я старался притушить давно накопившиеся во мне злость и недоумение по адресу таких вот деятелей. Которые умудряются заблудиться в десяти минутах хода от жилья, а потом их ищут всем посёлком, отрывая людей от их обычной жизни, с привлечением милиции и солдат, как будто народу больше совершенно делать нечего…
— Вот! Про Солнышко-то мы и не знали, про сдвигание! — нашёл, как ему показалось, лазейку Драун. Я только рукой махнул — не было настроения спорить.
Пообедав, отправились в путь.
Ещё перед обедом я прощупал своими новыми способностями Лес, на пределе дальности, но с минимальной интенсивностью. Как говорится, «к чёрту подробности, какой это город», или, в моём случае — где ближайший край леса? Ощущения подсказали, что на северо-северо-западе. Это неплохо сочеталось с рассказом напарников и нарисованным нами подобием карты. Не мудрствуя лукаво, туда и решил их вести, надеясь, что это опушка леса, а не край большого болота, к примеру.
Мой расчёт был прост — или выйдем на край леса и пойдём вдоль него в поисках жилья либо дороги, или по пути выйдем на какую-нибудь тропу. Как вариант — выйти к попутной речке. К сожалению, та речушка, около которой мы встретились, текла совсем не туда…
Шли этот день, весь следующий, и только ближе к вечеру третьего дня вышли на опушку. Чуть больше двух суток пешего хода, две ночёвки. В целом — рутина, не считая некоторых моментов.
Во-первых, лес порождал ощущение неправильности и заброшенности. Складывалось неясное, но тревожное чувство, что тут не хватает чего-то очень важного. Нетронутые побеги карсиала (пришлось придушить давившую меня жабу), обнаглевшая мелкая нечисть, нервозность зверья. Многие участки леса выглядели так, будто за ними ухаживали, невзначай и без насилия, а потом вдруг перестали.
Во-вторых, я наконец-таки опробовал свой лук. Вначале пристрелил на обед птицу, что-то среднее между индюком и тетеревом. Пущенная с тридцати шагов стрела прошла через тушку навылет и глубоко воткнулась в сосновый ствол. Сперва я сильно изумился, потом подумал и успокоился. И то: пресловутый английский «длинный лук», тисовая палка, даже не композитный, хоть и двухслойный имел усилие на тетиве примерно сто двадцать фунтов (чуть больше 50 килограмм-сил) и «паспортную» дальность стрельбы двести метров (тяжёлой для него стрелой в 95 граммов), хотя по кольчужной пехоте стреляли на расстояние до сотни метров. Мой, по ощущениям моего «второго я» требовал до двухсот фунтов тяги (порядка девяносто килограммов тяги при полном растяжении — прощайте ещё раз, легенды и стройных лучницах!) и прицельно бил на метров триста. Заложенные в конструкцию заклинания несколько уменьшали разброс на дальней дистанции, но именно что несколько. Я же, сдуру, не иначе, стреляя по сравнительно небольшой птице с дистанции в десятую часть максимальной, оттянул тетиву «по-боевому», до уха…
В-третьих, побывали в бою. Я малость поразвлёкся, двурвы утолили жажду мести. Но — по порядку. Засаду я почуял заранее — не зря периодически «прощупывал» лес вперёд на предмет нечисти, нежити и порождений Хаоса, короче — «зла». И вот, наконец, обнаружил. Сигнал множественный, но слабый, мои ощущения как бы двоились. С одной стороны — порождения Хаоса, с другой стороны — Леса. А, точно — гоблины! Мелкая пакость, габаритами схожая с гномами, чертами морд и цветом шкуры — с орками, а характером — с обоими этими видами. Я немного приотстал, пропустил двурвов в броне вперёд, указав направление чуть-чуть в стороне от засады. Итак, картинка: два компактных трелёвочных трактора, эдакие мотоблоки на стероидах, с шумом и грохотом ломятся через лес, воображая себя крадущимися следопытами. В то же время шайка придурков считает, что сидит в засаде, надёжно спрятавшись, и контролирует обстановку. Первые старательно не замечают вторых, хоть те разве что в карты на щелбаны не играют — и то, наверное, потому, что не умеют; вторые в упор не замечают, что в засаду идут не двое, а трое.