Арагорн достал откуда-то, не то из кармана, не то из тумана, кожаный кошелёк.
— Тут пятнадцать солеров. Двенадцать золотом и три — серебром. Чтоб внушительней выглядело, да на мелкие расходы. Сиди, не дёргайся (я, собственно, и не собирался). Всё равно до меня дойти не сможешь. Вот, я на земле оставлю и уйду, подберёшь.
Собеседник бросил кошель сбоку от костра, примерно на полпути между нами.
— И завтра же в путь!
Я тут же ухватился за его слова:
— Отлично! Тогда сегодня с утра обойду мастеровых, сделаю все закупки, вечерком побеседую с Миккитрием, отосплюсь, а завтра — в путь!
— Вообще-то начало нового дня считают с рассветом…
— Не знаю, не знаю… Могут считать рассвет хоть днём, хоть утром, хоть причиной появления овсянки в мире, а сутки начинаются в полночь. Нуль-нуль часов ноль-ноль минут, и всё!
Арагорн слегка поморщился, потом махнул рукой:
— Ладно, если так уж понравилась эта Лана, поразвлекайся ещё денёк. Но не больше!
Я, настроившись на более-менее долгий спор и приготовившись к компромиссу в виде выхода из города после обеда, обрадовался было. Но тут же и насторожился: слишком легко этот хитрован пошёл на уступки. Видимо, затеял какую-то гадость, надо быть начеку.
— Вот, из-за своей недоверчивости лишился тридцати пяти золотых. Считая денежное довольствие десятника гвардии в полтора золотых в год, это же…
— Не старайся, не придёт жаба. Насчёт сыра и мышеловки я своего мнения не поменяю.
— Что, не веришь в удачу и возможность бесплатного подарка судьбы? Хоть бы и в виде сыра?
— Концепция веры в данном контексте неприемлема, ибо она оправдана в отношении онтологических вопросов бытия, не подлежащих в принципе либо не поддающихся на данном этапе развития индивидуума и общества эмпирической проверке. Для объектов же, сущностей и процессов, поддающихся как качественному, так и количественному анализу, допустимость применения постулата веры к ним становится весьма сомнительным шагом, граничащим с оксюмороном. Мне нет необходимости прибегать к излишним сущностям, к каковым в данном контексте, и относится «вера», как феномен абстрактного восприятия действительности. Я просто точно, твёрдо и документально ЗНАЮ, что бесплатный сыр бывает, но только для второй мышки. Конечно, в данном конкретном случае может, вполне оправданно, возникнуть гносеологический вопрос в определении, как цены, так и сыра, ибо, если первая мышка расплатилась за него своей жизнью, и мышеловку заряжал не фермер, произвёдший данный сыр, то возникает концепция двойной оплаты…
— Стой-стой-стой! Эк тебя растащило-то, а? Иди-ка ты и правда спать, кошелёк только не забудь! — Арагорн, произнося это, встал с места, каким-то слитным движением развернулся, шагнул в сторону и исчез в тумане.
Я, в свою очередь, поднялся на ноги, без какого-либо сопротивления со стороны окружающей реальности подошёл к кошельку, наклонился, протянул руку.… Меня как-то повело вперёд и в сторону, я сделал полушаг правой вперёд, чтоб не упасть, дёрнулся и проснулся. Тут же уснул снова, но в туман уже не попал. «Интересно, что будет с кошелёчком?» — успела ещё промелькнуть мысль, и сознание отключилось.
Проснулся я, вопреки своим ожиданиям, рано. Засыпая, думал — до обеда дрыхнуть буду, но нет: новые привычки и рефлексы, а точнее сказать — привычки Спутника. Если верить ощущениям моего второго я, получается где-то начало седьмого утра. Тут, кстати, тоже двадцатичетырёхчасовой счёт времени, но со своими особенностями: дюжина часов день, дюжина — ночь. Таким образом, продолжительность часа — понятие растяжимое. Но, поскольку это явно не слишком удобно для многих видов деятельности, наряду с «солнечным» временем используется заимствованная из армейской среды система «вахт». Каждая «вахта» — это четыре «равноденственных» и равных друг другу часа. Именно в них я, по земной привычке, и считаю время. Так что, если не будет оговорено особо, имеются в виду именно такие, стабильные часы. Единственно что — не спрашивайте о том, как они соотносятся с земными. Никаких приборов учёта времени у меня с собой при переносе не оказалось, инструментально замерить длительность местного часа было нечем.
Ну ладно, хватит лекций. Лёгкая сорокаминутная разминка в номере, ополоснуться, одеться — и я готов к выходу. Всё своё имущество с собой не поволок — чай, не верблюд, взял только нужное в городе. Пожалел, что не во что переодеться, запасная одёжка осталась в палатке. Прикупить, что ли, в городе что-то полегче? С другой стороны — завтра с утра — в путь, по лесам. Ради одного дня в городе затевать возню с гардеробом?! Ну уж нет, плащ вот в номере оставлю и глефу, и хватит. Компромисс, однако. Ну, и паранойю свою потешить надо, не оставлять же имущество без присмотра?