Плот-корабль с гордым именем «Орион» вполне годился для дальних экспедиций. И потому деньги, оставленные им для билетов на поезд, Гарик и Сережка истратили на припасы, необходимые в дальнем плавании.
Сережкина тетка, у которой целую неделю жили ребята, еще утром уехала из поселка в город.
— А мы приедем вечерним поездом. Надо нам еще удилища вырубить, — сказал ей Сережка.
Сборы затянулись. Лишь к полудню был оснащен «Орион».
— Гроза будет. И ветер, — сказал соседский Генка. Он был посвящен в планы ребят, но по молодости лет в экспедиции не участвовал. — Наш Бобка траву жует. Раз собака траву жует — значит, к дождю.
— Ваш Бобка — корова. Небо чистое, и не будет дождя, — возразил Сережка.
— Буря настигнет вас в пути! — зловеще продекламировал Гарик. — Трепещите!
Генка посмотрел на них, посопел и ушел.
Ветер и гроза застигли путешественников на полпути.
— Свистать всех наверх! — заорал Сережка, когда чуть не сорвало парус. Они свернули мешковину, затем опустили мачту; Гарик утверждал, что мачты притягивают молнии. Потом сложили одежду в брезентовый рюкзак. Серые лохматые края сизой тучи уже перешли зенит, и скоро грянул ливень.
Минут сорок провели ребята под дождем и ветром, вздрагивая от синих вспышек и трескучих ударов.
— З-ак-каляйся, как сталь! — изредка произносил Сережка. Нужно было оставаться бодрыми. Все равно укрытия не было ни на плоту, ни на берегу.
Дождь стих мгновенно, и сразу стало теплее. Путешественники причалили к берегу. Там, метрах в сорока проходила дорога, ведущая от кирпичного завода к городу. Ливень размыл глинистые колеи. Увязнув до осей, на дороге буксовал грузовик. Наконец, на последнем дыхании машина выползла из глиняного месива, но не вперед, а назад. Из кабины вылез шофер. Ребята подошли, с сочувствием глядя на чертыхающегося водителя.
— Не проехать, — сказал шофер, садясь на подножку. — Черт бы побрал это дело.
Объезда не было. Слева — размытая глина пологого берега, дальше — вода, а справа — косогор, на который не заберется ни одна машина.
— На ТЭЦ кирпичи везете? — спросил Сережка, кивнув на кузов. Шофер осторожно мотнул головой. В этот момент, прикрыв ладонями спичку, он закуривал сигарету.
— На судостроительный, — наконец, произнес он, с ожесточением выпустив сквозь зубы дымную струю. — Цех достраивать надо. График срывается.
Он отбросил недокуренную сигарету и полез в кабину. И вдруг замер на подножке, с надеждой глядя на ребят.
— Хлопчики, выручите, а? — осторожно сказал он. — Я бы… Это ж такое дело. Понимаете, а?
Чего уж было не понять, когда водитель смотрел отчаянными глазами то на мальчишек, то на приткнувшийся к берегу «Орион».
— Вам обратно сколотить плот — на полчаса работы. Я и молоток оставлю. А мост получился бы, что надо. Это ж не долго. Ребята?
Как жить на свете, если не помогать друг другу? Втроем они закатывали на дорогу бревна. Мост готов был за пятнадцать минут. Машина прошла.
Ребята начали разбирать переправу. Но тут подошел и остановился тяжеловесный «МАЗ».
— Вы что… Головы у вас нет?! — загремел водитель. — Люди старались, а вы дорогу губите!
— Это наши бревна, — удивленно возразил Гарик. — Мы их дали шоферу. Он буксовал.
— Я вам дам «ваши». Сейчас забуксуете… — Тяжело дыша, грузный водитель в промасленном пиджаке выбрался из кабины. Растерянно переглянувшись, ребята отступили.
Шофер ногой закатил на старое место вытащенное бревно и провел машину, еще глубже утопив в глине останки «Ориона». Подождав, когда отъедет «МАЗ», ребята снова принялись выковыривать бревна. Когда, с ног до головы перемазавшись глиной, выпрямились они, чтобы передохнуть, Гарик сообразил:
— Мачтой надо подковырнуть.
Скользя по глине босыми ногами, они подошли к воде, где лежала мачта. С реки продолжал дуть сырой плотный ветер. Маленькие крутые волны коротко хлестали о берег. В небе, желтом от низкого солнца и влажного тумана, проносились серые рваные облака.
Скользнув взглядом вдоль берега, Сережка увидал далеко-далеко, у поворота, где река теряла свинцовый блеск и зеленой ниткой казался береговой тальник, колонну автомашин.
— Колонна идет, — сказал он.
— Колонна? — переспросил Гарик. — Много? — И тут же определил сам: — Машин двенадцать… Но мы до них успеем еще…
Он замолчал вдруг. Дальше нужно было сказать слова: «…вытащить бревна», но это было все равно, что сказать «разрушить мост».
Далеко-далеко шла колонна грузовиков.
— Потом еще будут машины. Без конца, — сказал Гарик. — Ну, как?
Сережка думал. Уже стал слышен гул моторов. Но еще можно было успеть скатить бревна к воде. Сережка взял мачту и двумя руками, как тяжелый гарпун, кинул ее в реку. Гарик вздохнул и промолчал.
Потом они вымылись в реке. Вода оказалась теплой, но ветер обжигал мокрое тело. Ребята оделись.
— Пошли?
Они двинулись в путь, держа в руках ботинки.
Впереди было семь километров размытой дороги и пять километров асфальтового шоссе. В мокрых кустах шумел ветер. Солнце клонилось к горизонту где-то за облаками.