В трех километрах от города, когда уже стемнело, их взяла на борт попутная машина.
НАСТОЯЩЕЕ
Ревет ветер…
Юрка, лежа на диване, видит в окно деревянный забор и приколоченный к доскам самодельный флюгерок. Забор вздрагивает под напором ветра. Захлебываясь в стремительном потоке воздуха, отчаянно вращается на флюгере вертушка. Стрелка флюгера мечется по жестяной шкале между буквами Sh: с зюйд-веста ударил циклон…
Юркины плечи зябко вздрагивают. Он давно уже снял промокшую рубашку, но до сих пор не согрелся.
— Дрожишь? — хмуро спрашивает, войдя в комнату, отец. — Носит тебя под дождем, а потом болеть будешь.
Юрка молчит, хотя мог бы возразить. Нигде его не носило. Целый день он пробыл в одном месте. Там и вымок под бурным коротким ливнем…
Юрке до зарезу нужна была доска для самоката. Утром он пошел на соседнюю улицу, где студенты строили общежитие. Здесь подходящих досок было сколько угодно. Облюбовав одну, Юрка направился к парням, которые неподалеку разравнивали лопатками каменную щебенку.
— Можно мне доску взять? — спросил Юрка у невысокого круглолицего студента в синей майке. Тот бросил работу, согнулся, уперся подбородком в черенок лопаты и задумчиво произнес:
— Доску? Это смотря зачем…
— На самокат.
— Бери, — великодушно разрешил Валька. — Бери и исчезни, пока прораб Васильич не увидел.
— Валентин! — закричал длинный черноволосый парень. — Кирпичи надо перегрузить! Побросали, не видя куда, а кран не достает! И машины не пройдут!
Валька бросил лопату, помянул черта и принялся руководить.
— В цепь вставайте! — орал он. — А то до вечера провозимся! Генка, где девчата?
Девчат пришло мало. Цепь получилась редкой, и кирпичи не передавали, а кидали друг другу.
О Юрке забыли. Он взял доску и пошел было со стройки. Но девушка, мимо которой он проходил, не сумела поймать брошенный кирпич. Решив помочь, Юрка поднял его и вдруг увидел, что стоит в общей цепи.
— Держи, товарищ! — озорно крикнули ему. И Юрка поймал новый кирпич. Потом еще. И еще.
— Ноги береги! — предупредил его черноволосый, которого звали Германом.
— Лови!
И пошло! Теперь уж Юрка никак не мог уйти. Порвалась бы цепь, нарушилась слаженная работа. И тогда, наверное, круглолицый Валька плюнул бы и сказал: «Слаб еще». Впрочем, уходить Юрке и не хотелось. Он перебрасывал кирпичи, захваченный ритмом работы, и сначала даже не чувствовал усталости.
Сначала было весело. Потом закружилась голова от одинаковых движений. Потом устали как-то сразу руки и спина. Иногда Юрка ронял кирпичи, но никто ему не сказал ни слова.
Несколько раз отдыхали, и Юрка мог бы уйти. Он и ушел бы, может быть, но Герман сказал ему между прочим:
— Это тебе не самокат! Тут дело серьезное. Стройка.
Юрка посмотрел на красное недостроенное здание, на громадный кран, движущийся вдоль стены, на людей, у каждого из которых была своя работа. Люди строили большой дом. Ясное дело, это не самокат.
И Юрка каждый раз после отдыха становился в цепь.
Кончили к часу дня. Сели отдыхать на штабель досок.
— Обед! — провозгласил Валька, потрясая кульком с пряниками. Он принялся пересчитывать людей, в каждого тыча пальцем. Юрка замер, ожидая своей очереди.
— Восемь, — равнодушно произнес Валька, указав на Юрку, и тот получил два с половиной пряника, как и все. Есть не хотелось. Юрка сунул пряники в карман и лег на спину. Он чувствовал себя почему-то очень счастливым.
Из-за стен строящегося общежития выползали желтые косматые облака. Они волокли за собой мутную серую пелену. И вдруг упала Юрке на лоб маленькая капля.
— Ребята, — жалобно сказал подошедший прораб, — дождь будет. Убрали бы тес под навес. Намокнет ведь, факт. Какие из него тогда полы?
Валька лениво поднялся и вплотную подошел к прорабу.
— Ответь мне, друг Васильич, какой сегодня день? — язвительно спросил он.
— А я что? Не знаю, что суббота? Так ведь доски смокнут, — быстро заговорил Васильич. — А где сушить?
И Юрка со студентами таскал доски.
Торопились. Герман хватал один конец доски, Юрка — другой. Потом бежали через двор к навесу. Над ними хохотали: слишком неравной была пара. Юрка не обращал внимания. Он знал, что нужно весь тес спрятать от дождя, и кричал вместе с другими:
— Жмем, хлопцы!
— Ура! — выдохнули все, когда кончена была работа.
— Ура, — уныло сказал Герман. — Пошли машину разгружать. Рамы привезли. Им сырость тоже противопоказана.
Когда разгружали машину, ударил ветер и хлынул ливень.
Через час Юрка уходил домой. Кисть правой руки у него ныла от рукопожатий. Придя домой, Юрка скинул мокрую рубашку и растянулся на диване. До сих пор гудят руки, ноги, спина. Но, все равно, он мог бы еще…
СНЕЖНАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ
Тихо в комнате. Слабо светит настольная лампочка. Андрейка лежит в кровати, натянув одеяло до подбородка, и смотрит в окно. Мороз протянул по стеклу цепкие щупальца узора. Лишь в середине стекла осталось маленькое темное окошко, и в нем переливается веселая звездочка.
Потом небо за окном чуть-чуть светлеет, в узоре вспыхивают зеленоватые искры, и Андрейка понимает, что из-за снежных туч выползла луна…