Кису не беспокоили смерть и опасность.
Юноша улыбнулся, когда вспомнил, какую историю каждый раз рассказывала его мама, пока он подрастал. Бог создал их, и чтобы они не потеряли друг друга, поместил в его левый глаз пятнышко синего, такого же оттенка, как и у предназначенной ему девушки.
Опустив голову, юноша прижался своими губами к ее. Киса застонала, ее рука проскользнула за его шею, прижимая ближе.
Поцелуй стал глубже. Он немного отстранился, чтобы положить девушку на песок, и лег сверху, ощущая тепло ее тела.
Это заняло немного времени, прежде чем они потеряли контроль, юноша оторвался от губ Кисы со вздохом. Они выглядели распухшими. Своими руками она обхватила его за шею, чтобы снова притянуть к себе.
— Киса-Анна, — произнес он и поцеловал ее сбоку в шею. — Нам надо остановиться. Я не могу… мы не можем… я должен остановиться… мы должны прекратить.
Киса повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на луну. Юноша положил голову ей на плечо, пытаясь взять себя в руки, восстановить дыхание и справиться с покалыванием в животе.
Она положила ладони на его щеки, потянула, пока он не поднял свои глаза и не встретился с ней взглядом.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Я хочу сделать это с тобой.
Глаза юноши расширились, его сердце в груди стало биться быстрее.
— Киса, ты… ты уверена?
Киса застенчиво кивнула.
— Будешь моим? — спросила она.
Чувствуя, как эмоции переполнили его грудь, юноша ответил:
— Да, — и прижался губами к ее губам.
Позднее той ночью, когда Киса лежала в его теплых руках, он не мог перестать целовать ее.
— Я люблю тебя, Киса, — признался он. Она повернулась к нему и опустила глаза, засмущавшись.
— Я тоже тебя люблю. И рада, что ты был моим первым.
— И последним, — пообещал мальчик. Он сильнее сжал ее в объятиях. Оба были обнажены, скрываясь под его толстовкой.
— Я даже представить не могу, что смогла бы быть с кем-то еще… когда-нибудь, — сказала Киса и вздохнула.
Он не мог не согласиться.
Они были молоды и влюблены…
Но юноша знал без единой тени сомнения, что она была для него одной-единственной и предназначенной только ему.
Они были предназначены друг другу.
***
Мои глаза распахнулись, когда я пытался сделать следующий вдох, взгляд замер на стальных стропилах, находящихся выше. Я вспотел. Мой разум продирался сквозь затуманенное состояние, сквозь сон, который был похож на реальность.
Девушка.
Юноша.
Пляж.
Целующиеся…
Подождите!
Киса была там, только совсем юной, трахающейся с каким-то пацаном на пляже. Я ожидал вспышку ревности, волну гнева, проходящую сквозь мое тело, от мысли, что к ней кто-то прикасался, но этого не произошло…
Мальчишка мне напомнил кого-то. Но я не мог вспомнить… это был кто-то, чье место я не мог занять. Не понимаю.
Он был счастлив.
Он любил Кису.
И Киса, как всегда, выглядела красивой, улыбаясь и говоря ему, что тоже любит его.
Я тяжело вздохнул, мое сердце колотилось, словно эти слова она говорила мне. В груди что-то заныло, а руки начали дрожать.
Но она же ничего не сказала мне, лишь рассказывала о каком-то юноше на пляже и что она любила его… не меня, не Рейза, монстра, убийцу…
Это заставило меня задуматься о жизни, которая была у меня до ГУЛАГа. Каким я был в том возрасте?
Я ничего не знал о том, откуда появился. Я ничего не знал о своей семье. Столько всего произошло с того момента, как я приехал в Бруклин, это запутало меня. Вспышки мечтаний. Проблески изображений. Были ли реальными воспоминания, пробивающиеся в моем сознании?
Мои мечты казались настолько реальными, что когда я просыпался, то мог с точностью вспомнить каждую деталь. Я не помню, чтобы до встречи с Кисой у меня были такие сны, и она была в каждом из них.